Опер с особым чутьем

Павел помалкивал, делал мысленные зарубки. На цыпочках вернулась Мария, присела на край стула. Девушка был напряжена, ей не нравилось происходящее. О трагическом инциденте Душениным сообщили несколько часов назад, оба находились на работе. С Каплиными не то чтобы дружили, но поддерживали отношения еще с довоенного времени. Эвакуация разбросала, но, вернувшись в город, опять сошлись, стали общаться. Давид Маркович – натура сложная, не сказать, что приятный человек, есть в нем что-то скользкое, да и по натуре довольно скрытен. Но не отнять – весьма эрудированный, с ним интересно общаться. И не жаден, как некоторые могли бы подумать. Никогда не приходит в гости с пустыми руками – то коньячок армянский принесет, то вкусные пирожные, Машу постоянно балует – то коробкой конфет, то душистым «буржуйским» мылом. А вот супруга у него, Надежда Соломоновна, – весьма приятная дама, доброжелательная, отзывчивая и тактичная. Когда Давид Маркович начинает громко смеяться или употреблять словечки, не уместные в приличном обществе, обязательно наступит ему на ногу. На этом месте сидящая в углу Мария украдкой улыбнулась, но быстро сделала строгий вид.

– Простите, что употребляю настоящее время, – спохватился Душенин и стиснул подлокотник кресла, побелели костяшки пальцев. – Видимо, не осознал, пребываю в другом мире… Это ужасно. – Он закрыл глаза. – Самое печальное, что такое может случиться с каждым, мы не защищены, а преступность окончательно распоясалась…

– У вас есть оружие?

– Да, – Душенин вздрогнул, – это «вальтер», его презентовал, кстати, ваш начальник майор Скобарь Юрий Евдокимович. Оружие полагается официально, в силу ответственной должности, есть на него бумага. Я не участвовал в войне с Германией, но знаю, что это такое. Имею военное прошлое. Принимал участие в боях на КВЖД, потом на озере Хасан. Получил ранение, был списан, пришлось вспомнить про гражданскую специальность… Спасет ли это оружие? – Он устремил встревоженный взгляд на дочь. Маша вздохнула и опустила глаза. – Что случилось с Каплиными, товарищ Куренной? Нам рассказывали такие ужасные вещи…

– Да, их пытали, перед тем как убить, вывезли в лес… Когда вы их видели в последний раз?

– В самом деле, когда… – Душенин задумался, устремил вопросительный взгляд на дочь: – Маша, помоги, у меня сегодня беда с головой.

– Пару недель назад? – Маша тоже задумалась.

– Точно, – хлопнул себя по лбу Душенин. – Только не две недели, а дней десять назад, вечером в четверг. К нам заглянул доктор Мясницкий Иван Валентинович – проведать больную. Он возвращался с работы, живет недалеко, иногда забегает на чашку кофе или рюмочку коньяка… Иван Валентинович уже уходил, когда нагрянули Каплины с бутылкой вина… Но знаете, просидели недолго, все же рабочая неделя…

– Было в их поведении что-то необычное?

– Нет, не скажу… Надежда Соломоновна трещала, как печатная машинка. Давид Маркович, впрочем, был немногословен, уходил в себя, улыбался как-то рассеянно.

– Расстроен он был, папа, чего уж там, – подала голос Мария. – Ты еще спросил, не случилось ли чего. Он встрепенулся, сразу стал улыбаться, шутить…

– Возможно, – допустил Душенин. – Знал бы, что это важно, – запомнил бы. Но у Давида Марковича проще дорогой коньяк выпросить, чем объяснение, что случилось. Возможно, ничего серьезного, старые болячки или неурядицы на работе. Я помог ему устроиться в контору, занимающуюся снабжением городских магазинов продуктами питания. Насколько известно, нареканий на Давида Марковича не поступало.

– Он не изъявлял желания перебраться в другой город?

– Изъявлял, – кивнул Душенин. – Однажды заявил, что хочет переехать в Ленинград, а еще лучше – в Пушкин, где не так шумно. Привлекают, дескать, дворцы, фонтаны, старинные парки – пусть там все и разрушено. Надежда Соломоновна смеялась: меня, как всегда, забыл спросить. Не думаю, что он серьезно, – мало ли о чем фантазируют люди…

– Есть мнение, что он скопил кое-что на безбедную старость. И это не только деньги, но и ценные предметы, в основном драгоценные камни, ювелирные украшения. Причем скопил еще до войны, но в эвакуацию с собой не брал – чему имеется целый ряд причин. А вернулся именно из-за этого. Решил переждать год-другой, чтобы никто ничего не заподозрил…