Оперативный гамбит

Это, конечно, огромное горе — потерять мать, — но тут уже ничем не поможешь. Да и суть возникшей проблемы совсем не в том. Завязка всей истории произошла тогда, когда убитая горем Вера приехала домой — в ту самую квартиру, из которой она уезжала двенадцать лет назад. Ключей у нее, естественно, не было — дверь открыла та самая старушка-соседка. Веру она в первый момент и не признала, а, узнав, расплакалась. А когда та спросила про ключи от комнаты — кому мать могла их оставить или кому их передали из больницы, — то Разумовскую ждал неприятный сюрприз. Выяснилось, что передавать куда-то или кому-то ключи не было никакой необходимости, поскольку в комнате в настоящее время проживает… мамин муж. Сейчас его, правда, нет, но вот как раз тогда, когда Вера звонила в прошлый раз, он был дома, и поэтому-то соседка и не могла свободно говорить.

— Какой муж?! — Изумлению Веры не было предела. — Мама мне ничего не говорила…

Кое-как удалось выяснить следующее.

Где-то в начале года в их квартире появился молодой человек, по виду кавказец. Кто он такой, откуда взялся, где и как познакомился с Вериной матерью — соседка не знала. Ее это, собственно говоря, и не интересовало, поскольку визитер, в общем, никаких хлопот не доставлял. Появлялся он не часто, особенно поначалу, никогда не шумел, никаких компаний не водил, пьяным его не видели. Даже позднее, когда он появлялся уже по нескольку раз в неделю и оставался ночевать, ничего не изменилось. Напротив, Зинаида — так звали Верину мать — стала пить меньше, за порядком в квартире следить начала, да и за собой, чего последние лет пять-шесть за ней не наблюдалось. Так что появление в их тихой квартире Гены — так, во всяком случае, он назвался — проблем не принесло. Скорее даже наоборот. Замок на входной двери, например, сменил, соседке ключ дал и денег не стал спрашивать.

А что до их личных взаимоотношений, то жили они в одной комнате, а что и как… Поэтому, когда однажды — с месяц назад — Зинаида сообщила, что Гена — ее законный муж, соседка страшно удивилась. Во-первых, этот Гена Зинаиде в сыновья годился, а во-вторых, они — ну никак не пара. Она — если не совсем опустившаяся, то уж, по крайней мере, не на выданье, не в пример ему: молодой — около тридцати пяти на вид, видный, при деньгах… Какая же они пара? Впрочем, соседке до этого дел особых не было, поскольку, повторяю, проблем у нее с новым жильцом не возникало.