Оперативный псевдоним «Ландыш»

— Многое зависит от тебя, — подытожила Мария. — Не получается вместе? Возьми руководство в свои руки. Четко и властно. И, поверь, Густаву это даже понравится. Ему тяжело быть ведущим. Найди компромисс. Это очень важно. Для тебя и для всех нас.

— Хорошо, — кивнула Оля, у нее слипались глаза, она хотела спать.

Маленькая радость — выспаться утром. Оля потянулась в постели. Было тепло и спокойно. Мария ждала ее с завтраком.

— Гельмут уехал по делам. После завтрака прогуляйся, если хочешь. Постарайся ни с кем не разговаривать. Отдыхающих мало, им скучно, заговорят до ужина.

Оля села в шезлонге на балконе, подставляя щедрому горному солнцу лицо и руки. Потом накрылась пледом и задремала.

К обеду вернулся Гельмут, и они втроем сидели на застекленной веранде. Вокруг было так тихо, так благостно…

«Как хорошо им здесь живется», — подумала Оля и в тот же миг обратила внимание, как увлажнились глаза Марии и Гельмут крепко сжал ее руку.

«В каждом шкафу свой скелет…»

Утром Гельмут снова уехал и вернулся только вечером.

— Твои данные, Моника, подтвердили опасения Центра. Приказано: продолжить сбор информации в этом направлении. Завтра утром ты поедешь обратно.

Путь домой был всегда тягостным. В этот раз особенно. Мария подарила Оле большой пакет нужных мелочей. А еще, как всегда, кофе, шоколад… Гельмут дал двести марок. «Что ж, — думала Оля. — Хоть что-то будет на черный день».

Она добиралась дальней дорогой и приехала только поздно вечером. Дверь открыла своим ключом.

— Густав, — позвала она снизу. — Это я.

Муж стоял на лестнице.

— Ты все-таки вернулась? — спросил он.

— А ты надеялся, что я исчезну? — спросила Оля, поднимаясь к нему. — Как ты?

— Нормально. Моника! Не уезжай больше. Мне плохо!

До Оли донесся запах спиртного.

— Ты выпил, дорогой? Замечательно! Что отмечал? — а про себя Оля подумала, что не представляет, что ей делать с мужем.

— Ко мне приходил один тип. Он сказал, что ты можешь уехать и не вернуться.

— Ты его знаешь? Того, кто приходил к тебе?

— Да.

— И кто же он?

— Это неважно. Он сказал, что ты не вернешься. Понимаешь? Я не могу больше жить здесь один. Не могу! — почти закричал Густав.

— Я же вернулась. Видишь? Я привезла тебе папиросы. И кофе. И шоколад. Завтра утром купим курицу. Я сварю тебе бульон. Ты же любишь, правда?

Оля говорила ласково и очень тихо. Она с трудом уговорила мужа пойти спать. И впервые поставила стул возле двери — она больше не доверяла Густаву.

Утром он был спокоен и даже умиротворен.

— Никаких булочек, Моника! Я куплю все, что скажешь. Я могу пожарить яичницу.

— Спасибо, дорогой. Лучше посиди со мной. Я устала. У тебя есть хлеб? Больше ничего не надо.

«Кто-то хорошо поработал, — подумала Оля. — Густав присмирел. Главное, не перегнуть палку. Иначе…»

Густав неожиданно улыбнулся, что сделало его лицо молодым и симпатичным. Удивительно как иногда улыбка меняет облик человека.

— Знаешь, об этом, конечно, нельзя говорить, но я решил, что ты должна знать… — Густав подумал немного и продолжил: — Про это никто здесь не знает. Когда я учился, сама понимаешь чему, нас было четыре пары. Нас долго перетасовывали, потому что никто из девушек не хотел быть со мной. Да-да. Я все понимаю и тогда, и сейчас. И вдруг одна из девушек — самая красивая — выбрала меня. Знаешь почему? Я быстро сообразил: у нее был роман с нашим командиром. А ко мне трудно ревновать…

— Зачем ты так, Густав? — мягко перебила Оля.

— Я один раз тебе расскажу, Моника, и мне станет легче. Работал я лучше всех. А вот моя напарница вечно запаздывала. Я выучил шифр. И мы стали лучшими. Потом начались прыжки. Это очень страшно. Инструктор вечно ругался, командиру доставалось за нас. Ты не представляешь, что бывало на борту. Однажды ночью первую группу отправили на задание. Мы все тряслись от страха: за них, за себя… И вдруг моя напарница говорит: «Не бойся. Это тренировка». Ребят выбросили, а потом на машине довезли до другой базы. Следующими были мы. Она мне сделала знак, и мы спокойно выполнили задание и вернулись. Так повторялось несколько раз. Мы стали самыми лучшими. Командиру, инструкторам вынесли благодарности. Красота! Однажды ночью нас снова погрузили. Нас двоих. В воздухе старший группы сказал: «Ребята! Это серьезно. Вот квадрат, где вас будут ждать. До него пятнадцать километров. Идете врозь». И моя напарница отказалась прыгнуть.

— Испугалась? — спросила Оля.

— Нет. Она объявила, что ждет ребенка. Старший рассвирепел и приказал мне прыгать с рацией. И я прыгнул. А потом Центр сообщил, что я нарушил приказ.

— О господи! Тебе не повезло. Просто не повезло, — Оля не знала, что еще можно сказать в ответ на такое признание.