Оперативный псевдоним «Ландыш»

Ольга рассматривала фотографии, но никого не узнавала. Ее тошнило от этих лиц: испуганных, угасших, поникших…

Только на третий день Оля обратила внимание на человека на втором плане. В момент съемки он с кем-то разговаривал.

— Вот этот, — сказала Оля. — Я уверена. Следят за ним. Вам необходимо передать ему карточку. Пусть заполнит при вас. Запомните имя и фамилию…

— Я знаю, что мне нужно делать, — перебил ее мужчина.

— Простите, но я хочу обсудить все детали. Он скорее всего откажется — сошлется на то, что уже заполнял такую карточку. Тогда это точно тот, кого мы ищем. Скажите, что так надежнее. Припугните его.

Мужчина снисходительно улыбнулся. И Ольга уехала к дочери, уверенная, что сделала все возможное. И только доехав до Швейцарии, она узнала от Штерна, что инженера удалось перехватить на границе с Хорватией.

— Хороший улов, Моника! — похвалил Штерн. — Еще день, и он навсегда ушел бы от нас.

В редкие выходные дни Ольга любила гулять с Ленхен по городу. Однажды в витрине магазина девочка увидела симпатичных плюшевых лисят.

— Хочешь мама купит тебе лисенка?

— Да, — радостно ответила Ленхен.

В маленьком магазине было много игрушек и всего двое лисят: рыжий и черный с белыми крапинками. «В каждой стране свои безделушки»[15], — думала Ольга, пока Лена выбирала лучшего. Купили обоих.

— У меня будет рыжий Лис, у тебя пестрый, — сообщила матери девочка.

— Хорошо. Думаю, они подружатся и будут вместе играть.

Пестрый Лис перекочевал в сумку к Оле. Своего рыжего Ленхен несла в руках. Сердце Оли переворачивалось от боли.

«На что я обрекла тебя, моя девочка?» — думала она.

— Знаешь, мама, дядя Гельмут разрешил называть его папой, если мне захочется, — неожиданно сказала девочка и вопросительно посмотрела на мать.

— Конечно. Если ты хочешь, ты можешь его так называть. Папа не обидится.

— Хорошо. Тогда я буду так называть его. Он хороший. Как этот Лис. Даже еще лучше.

Лисят решили назвать Рыжий и Пестрый.

Через две недели Ольгу ожидал новый приказ. На этот раз от Гельмута.

— Моника, у нас нет другого выхода. Если бы это мог сделать кто-то другой, поверь, я не стал бы… Ты поедешь сейчас вместе с Ленхен на аэродром рядом с Констанцом. Тебя встретит Штерн. Вас пропустят внутрь. Ленхен — это пароль для нашего человека.

— Я не понимаю, — пыталась воспротивиться Оля.

— Дослушай. Наш агент «пасет» генерала больше года. Сегодня ночью они улетают. У нас нет даже фотографии нашего человека, понимаешь? Он уговорил генерала дать ему возможность попрощаться с семьей. По легенде, вы не виделись два года.

— Но Ленхен? — снова перебила Гельмута Оля.

— Никто не привезет чужого ребенка, пойми. Это стопроцентное доверие. Он подойдет к тебе. Вы обниметесь. Он возьмет на руки Ленхен. И улетит. Все. Его генерал будет абсолютно спокоен.

— А если…

— Самолет военный. Скорее всего, американский. Агента зовут Роберт. Фамилию тебе скажет Штерн. Ты все поняла? И поверь, у нас нет другого выхода. Агент и генерал будут одинаковы одеты — маскировка. И еще. У Роберта есть небольшой акцент. Твое появление успокоит генерала. Они улетят. Вы вернетесь.

Гельмут довез Олю и Ленхен почти до аэропорта. Потом за руль села Ольга.

Было уже совсем темно, когда они подъехали на место.

Штерн ждал их метрах в пятидесяти от назначенного места.

— Нам повезло. Генерал не взял Роберта. Я его хорошо рассмотрел. Он меня тоже.

— Мы больше не нужны? — Оля не могла поверить своему счастью.

— Пока нет. Самолет мы посадим на свой аэродром. Так даже проще. В последний момент генерал решил взять своего офицера. А Роберта отправили за следующей группой.

Все были довольны, кроме Оли и Ленхен.

— Я думала за мной прилетел папа, — сказала девочка в машине. — Я опять буду называть тебя папа Гельмут. Мама разрешила.

А Ольга представляла, что бы она испытала, если бы самолет не улетел.

«Генерал мог сам взять Ленхен на руки. Об этом никто не подумал. Я бы сошла с ума. Я не знаю, что бы со мной тогда было».

На следующий день Гельмут снова завел разговор об отъезде.

— Моника! Неужели у тебя никого не осталось дома? Печально. Это означает — детский дом. Потому что заменить тебя трудно.

— Тогда не спеши. Пусть девочка еще чуть-чуть подрастет, — попросила Мария.

А Ольга решилась наконец высказаться.

— Я поступлю так, как вы скажете, — твердо заявила она.

Мария взяла Олю за руку и крепко сжала.

— Хорошо. Я подумаю, — смягчился Гельмут. — Возможное решение Центра нам известно. Но не забывайте, что исчезновение ребенка вызовет вопросы. Мы ведь с вами не в поле живем. За нами наблюдают. Надеюсь, не враги.

Оля перевела дыхание. У нее было время — несколько недель и, возможно, месяцев — пожить с ребенком.

Через неделю Штерн показал Оле несколько фотографий.

— Это новая группа, которую собрал Роберт. Еще непонятно, как они собираются выбираться и куда. Посмотри, нет ли твоих знакомых?

Оля рассеянно взяла снимки в руки. С первой же фотографии на нее смотрел Генрих…