Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

– Я тебе сейчас заплачу! – всхрапнул Черевин и заехал Курашкину в еще не тронутое сегодня ухо.

– За що? – заорал Курашкин, хватаясь за голову, которая звенела, словно корабельная рында.

– Чтоб знал, кому и о чем можно говорить!

Черевин круто повернулся на каблуках и зашагал к себе домой. Здесь он подозвал денщика и отрядил его немедленно разыскать урядника Стопроценко и привести его.

– Я думала, что вы с Федосеевым будете праздновать до утра, – удивилась его возвращению княгиня Радзивилл, читавшая на диване французский роман. – А потом еще поедете в город к Кюбэ.

– Ой, заткнись, Катенька, не до тебя, – отмахнулся от нее Черевин.

Стопроценко приехал через десять минут с двумя казаками.

– Вот что, Стопроценко, – сказал Черевин. – Помнишь тех двух людей, которых я вытащил из Якутска?

– А как же, ваше превосходительство, помню, словно сегодня видел.

– Видел?

– Де нет же, помню!

– Так вот один из них, Владимиров, объявился в Старом Петергофе.

Княгиня оторвалась от книги и заинтересованно взглянула на Черевина, а тот продолжал, не замечая этого взгляда:

– Тебе надо во весь дух мчаться в деревню Бобыльскую, найти там дачу Стельмаха с башней и увезти оттуда Владимирова, чтобы он не попал в руки людям Федосеева и Секеринского. Прежде я хочу сам с ними переговорить.

Спустившись вниз от Черевина, Стопроценко вскочил на своего жеребца и, лихо гикнув и стегнув коня нагайкой, понесся вдоль ограды Нижнего сада, через Верхний сад в сторону Ораниенбаума. Остальные двое казаков помчались следом. Когда они галопом миновали высокий мостик через Фабричную канавку и скакали по Знаменской улице, в районе двухэтажного каменного дома канцелярии конно-гренадерского полка и белой полковой церкви с зелеными куполами, им навстречу попалась мирно прогуливавшаяся парочка, в которой Стопроценко, разгоряченный скачкой, не узнал Артемия Ивановича и его барышню, шедших от Старого Петергофа ради экономии на извозчике пешком в «Бель Вю».

Добравшись до Бобыльской, они объехали опустевшую слободу, расспросили местных рыбаков, никогда и не слыхавших о башне, но честно показавших дачу Стельмаха, и спешились у полуразрушенного строения. Было совершенно ясно, что здесь никто не жил, да и не мог бы жить. Стопроценко обошел дом вокруг и, не найдя никаких следов человеческой деятельности снаружи, заглянул через окно внутрь. Там было пусто и голо, по полу бегали наглые мыши, а на столе рядом с керосиновой лампой, стеклянный колпак которой был почти черным от давней копоти и покрыт пылью, валялся заплесневелый кусок хлеба.

Не солоно хлебавши, казаки вернулись к Черевину.

– Не живет там никого, ваше превосходительство, – уверил начальника царской охраны Стопроценко. – Совсем дом пустой, и крыша повалена. А по огороду что табун лошадей проскакал. И башни там никто никакой никогда не видал. Набрехал вам все этот хохол.

Немного успокоившись, Черевин вернулся в канцелярию. Там уже собралось все петергофское полицейское начальство – сам полицмейстер полковник Вогак, двое участковых приставов, смотритель по наружной полицейской части при дворцовом управлении полковник Осипов, исправник уездного Петергофского полицейского управления Колмаков со становым приставом и только что привезший с собою из Петербурга от Секеринского пятерых филеров ротмистр Крылов.

– Вы, Владимир Константинович, как полицмейстер должны знать все приметные строения в Петергофе и окрестностях! – горячился Федосеев, глядя на полковника и передергивая узкими плечами. – Как же вы можете не знать башни в пятнадцать сажен высотой!

– Дурак, дурак! – поддерживал его попугай, взбудораженный всеобщим волнением и энергично бивший крыльями.

– Бобыльское по надзору не мне принадлежит, а уезду, – возражал полковник, показывая на уездного исрпавника. – Пусть Константин Николаевич скажет, где у него башня.

– Когда я был в Бобыльском этим летом на даче у купца Фишкина, там не было вовсе ни одной башни! – оправдывался исправник Колмаков. – Если в тех местах и есть какая башня, то на даче у господина Рубинштейна.

– В общем так, – подвел итог Федосеев и строго взглянул на исправника. – Вы, ваше высокородие, берете своих стражников, полковник Вогак выделит вам на подмогу десяток конных городовых из резерва, да еще агенты ротмистра Крылова – и едете в Бобыльское. Приметы разыскиваемого человека я вам сейчас составлю.

Он сел за стол и своим аккуратным почерком стал записывать характерные черты человека, которого он видел всего один раз три месяца назад. А этот человек, то есть Артемий Иванович, как раз дошел с Февроньей до двухэтажного здания вокзала «Бель-Вю» около длинной деревянной эстакады Купеческой пристани, у конца которой со стороны моря дымил пароходик, собиравшийся отчаливать обратно в Петербург. Танцевальный зал в вокзале по причине окончания сезона был закрыт, номера тоже пустовали и только ресторан гостеприимно принимал тех, кто еще заезжал в Петергоф прогуляться по осеннему саду или просто по делам.