ОПЕРЕТТА

«Нужно было нечто более веселое, более сумасшедшее, чем слова, — пишет Круассе. — Нужны были эти универсальные язык и музыка... Нужна была музыка, которая не удовлетворялась бы одной красивостью, но была бы также и остроумна: музыка того Парижа, который высмеивал все, не заботясь ни о чем, легкая, взбалмошная, как бы сорвавшаяся с цепи музыка. Нужны были веселые сюжеты, которые в то же время волновали бы, сюжеты, требующие от либреттистов, чтобы они были не только остроумными людьми, но и поэтами. Нужно было создавать живых персонажей для этих акробатических сюжетов».

Сама эпоха повелительно диктовала обращение к новым выразительным средствам искусства, средствам насквозь современным, наиболее полно и совершенно выражающим дух Парижа бульваров. По всей вероятности всякое художественное явление подобного плана должно было вызвать повышенный интерес к себе. Тем более оно должно было стать примечательным, когда создателями нового направления во французском театре легкого жанра стали два высоко одаренных и воспитанных в «школе» парижских бульваров композитора — Эрве и Оффенбах, нашедших себе идеальных соратников в лице Кремье, Мельяка и Галеви.

Часть первая. Оперетта во Франции

III. ВОЗНИКНОВЕНИЕ ОПЕРЕТТЫ ВО ФРАНЦИИ. ЗАРОЖДЕНИЕ ТЕАТРОВ ЭРВЕ И ОФФЕНБАХА.

К началу 50-х годов бульвары все более становятся центром театров легкого жанра. В 1854 году на одном только бульваре Тампль мы можем насчитать пять широко популярных в Париже театров:^[29] театр de la G^ait'e, театр National, театр des Delassements comiques, театр Folies-Dramatiques и последний из ярмарочных театров — Funambules. Их репертуар состоит из легкой комедии, водевиля, пародии, пантомимы и отдельных программ театрализованной эстрады. Если к ним добавить еще театры Водевиль и Варьете на Монмартре и Пале-Рояль, также посвятившие себя легкой комедии и водевилю, то мы сможем составить представление о популярности легких жанров в Париже того времени, несмотря на всю систему ограничительных мероприятий, которыми правительственная монополия пыталась сдержать развитие частных антреприз.

8 апреля 1854 г. на бульваре Тампль возникает новый театр легкого жанра, руководимый Эрве и названный им «Folies-Соncertantes», а 2 июня 1855 г., во время всемирной парижской выставки, на Елисейских полях открывается маленький театрик другого музыканта, Жака Оффенбаха, под названием «Bouffes-Parisiens». Этим театрам суждено стать колыбелью оперетты.

Кто такие Эрве и Оффенбах? Некоторые черты их биографии настолько специфичны, что сами по себе могут явиться иллюстрацией к характеристике художественной среды Парижа 50-х годов.

Биографические сведения о Флоримоне Ронже-Эрве очень скудны. Он родился в 1825 г. и семнадцатилетним юношей уже служил органистом в капелле при Бисетре, известной психиатрической лечебнице в Париже. Музыка входит в качестве составной части в систему лечения душевнобольных, и Эрве дирижирует хором из сумасшедших. Второй акт из «Простреленного глаза» и вакханалия из «Хильперика» — это дань Бисетру: только воспоминание о сумасшедшем доме могло родить подобные буффонады.^[30]

В 1847 г. Эрве получает новое назначение — он становится органистом в церкви св. Эсташа. Одновременно он устраивается третьим дирижером в водевильный театр Пале-Рояль. Эрве совмещает несовместимые вещи: играет на органе хоралы и аккомпанирует фривольным песенкам водевильных актрис. Этого одного достаточно, чтобы проникнуться иронической философией бульваров, — и похождения органиста Флоридора в оперетте «Нитуш» являются отражением определенного этапа в биографии Эрве.

В Пале-Рояле Эрве, как принято, не только дирижер, но и композитор: он сочиняет музыку к водевильным куплетам. По предложению актера Дезире, впоследствии прославившегося в опереточном театре Оффенбаха, Эрве сочиняет небольшую веселую пьеску с музыкой. Дезире — маленький и толстый, Эрве — высокий и худой. Это порождает мысль о музыкальной буффонаде для двух исполнителей: Санчо-Панса и Дон-Кихот. Эрве выступает в ней в качестве драматурга, композитора, режиссера и актера. Маленькая, полная эксцентризма, буффонада рождает славу Эрве на бульварах.

Покровительство композитора Адама, заинтересовавшегося талантливым пародистом, вводит Эрве в круг ценителей легкого искусства из среды представителей «всего Парижа». Герцог Морни, министр Наполеона III, даже приглашает к себе Эрве в качестве секретаря, хотя уже имеет состоящих на этом амплуа Альфонса Доде^[31] и Людовика Галеви. Он же помогает Эрве получить концессию на театр маленьких пантомим и буффонад. Герцог Морни в качестве покровителя, а редактор бульварного журнала «Шаривари» в качестве компаньона — этого по тем временам достаточно: театр имеет своего министра и свою прессу.