Опьяненный любовью

У нее внутри что-то сжалось. О боже! Гарриет… Что теперь с ней будет? Пен думала, что брак с викарием – это выход, но вот как все повернулось.

«Зачем мне теперь так тревожиться из-за Годфри, когда вся деревня знает, что Гарриет – незаконнорожденная?»

– Пен, мне очень жаль, что все это свалилось на твои хрупкие плечи, – добавил Гарри, когда они перебрались через изгородь. – Я…

Она перебила его:

– Мы оба совершили ошибку. – Пен посмотрела ему прямо в глаза. – Но Гарриет не ошибка. Я ни на миг не пожалела о том, что ее родила. Ни разу.

Благодаря Гарриет жизнь Пен обрела смысл. Ради дочери она готова на все. Если потребуется, она защитит ее даже от Гарри.

– Если ты считаешь ее ошибкой, тебе лучше с ней не встречаться или, по крайней мере, не говорить ей, что ты ее отец. Сделай вид, что ты один из кузенов Грэмов, как, по-видимому, считает Бэсс.

Гарри покачал головой:

– Это ничего не даст. Этот священник знает, как меня зовут. Сколько может быть Гарри Грэмов и одновременно друзей герцога Грейнджера? Вмиг вычислят. Да та самая Розамунда, что, как ты сказала, углядела прядь Грэмов.

О господи, он, разумеется, прав. И стоит Гарриет узнать, что приезжал ее отец, а Пен это от нее скрыла…

Гарриет никогда ей этого не простит.

– Пен, я не считаю Гарриет ошибкой. И я очень хочу с ней увидеться. Она – мой единственный ребенок.

– Насколько тебе известно, – фыркнула Пен.

Взгляд у Гарри посуровел, но говорить он продолжил спокойно.

– Полагаю, я заслужил подобное отношение. – И отвернулся. – Да, конечно, заслужил.

Когда Гарри вновь повернулся к Пен, его взгляд был снова открытым и прямым, как в пору их прогулок в Дэрроу.

– Пен, но я уже не тот восемнадцатилетний дурачок. И я никогда в жизни не испытывал такого безоглядного счастья, как в то лето с тобой.

Ей хотелось ему верить. Не потому, что ее так интересовало, есть ли у него еще дети – не ее это дело, – а потому, что ей хотелось по-прежнему доверять ему.

– Все женщины, с которыми я спал, надежно предохранялись.

Ну разумеется. Потаскухи. Шлюхи. Именно за такую принял ее викарий. Только она не профессионалка, а Гарри наверняка имел дело именно с профессионалками.

– Пен, клянусь тебе, я не обижу нашу девочку.

Она ему верила, но не стала бы оставлять дочь наедине с Гарри из желания убедиться, что он сдержит слово. А если не сдержит? Что в таком случае Пен могла бы предпринять?

Самой избрать место их встречи.

– Хорошо. Сперва я думала отвести тебя в приют, но потом решила, что лучше, если Гарриет встретится с отцом в более подходящем месте.

Гарри удивленно посмотрел на нее.

– Разве в приюте нет гостиной, где мы могли бы посидеть с Гарриет?

– В приюте нет укромных уголков, – рассмеялась Пен, но отнюдь не радостно. – Пойми, Гарри, в этом доме живут женщины. Кто-то непременно заметит твой приход или подслушает вашу беседу, а слухи там распространяются с молниеносной быстротой да еще обрастают домыслами. Гарриет обо всем узнает и, естественно, не обрадуется.

Встреча с отцом без лишних глаз и ушей не помешает Гарриет самой решить, что она о нем думает.

Гарри кивнул:

– И что ты предлагаешь?

Хороший вопрос. Остановившись посреди дороги, Пен задумалась.

– Здесь неподалеку есть гостевой домик. Он на отшибе, туда редко кто заходит. Я провожу тебя туда, а сама схожу за Гарриет. – Пен вздохнула. – Если найду ее. До появления Верити она хотя бы не пряталась по углам.

Пен провела его через поле к аллее, и Гарри, к своему удивлению, вдруг понял, что душа его успокоилась, – не надо идти в главное здание приюта. На государственной службе он без труда находил общий язык и с крестьянами, и с аристократами. Но почему его так встревожил этот визит в приют для женщин?

Разумеется, не из-за женщин, а из-за встречи с дочерью. И на сей раз оба они узнают, кем друг другу приходятся.

Внезапно Гарри пожалел, что мало времени уделял своим племянницам и теперь не знает, как себя вести с девятилетней девочкой.

– А что это за Верити? – спросил он.

Ответом было молчание.

Гарри бросил взгляд на Пен, но та плотно сжала губы.

– Когда в приют приходит новенькая, всегда возникают проблемы, – сказала она наконец. Ответ взвешенный и дипломатичный. Но в голосе звучала напряженность.

Внезапно Пен остановилась и повернулась к Гарри, сдержанность ее улетучилась, лицо исказилось от гнева и душевной боли.

– Верити изводит Гарриет. Верити уже одиннадцать, и она натравила на Гарриет всех девочек – с ней больше никто не хочет играть.

Боже! Гарри захотелось найти эту Верити и как следует отшлепать.

«Что это со мной? Нельзя так наказывать детей. Сама мысль об этом отвратительна».

Но видит бог, сейчас ему было не до раскаяния.

Гарри взял себя в руки. Пен здесь живет. Ей лучше знать, как справляться с подобными проблемами.

– Скажи, что требуется от меня?

Она с непроницаемым лицом глядела на него. Неужели Пен удивлена его стремлением помочь?

– Пен, я – отец Гарриет. Защищать ее – мой долг.

Пен вздохнула и покачала головой.