Нечто подобное этому случилось, когда великий князь опустошал Новгород и губил все, как выше было сказано, огнем и мечом. Тогда приведено было несколько пленных в город Московию, и между ними был некто с женой и детьми. Его какой-то боярин рекомендовал одному царскому придворному, своему другу. Когда этот пленный уже долго находился у этого придворного, то однажды начал очень сильно жаловаться на ту неслыханную тиранию, с которой великий князь уничтожал новгородцев, и на обиды, которым подвергался он сам и вся знать, и на то, что иго этого тирана непереносимо: «Бог, который один только справедлив, несомненно в свое время воздаст отмщение за эту кровь невинных, пролитую столь бесчеловечно и жестоко, и самому князю и всему его потомству: обрушит на него наказания соответственно его деяниям». Спустя несколько дней, поразмыслив, он решил, что слишком необдуманно высказался, и что этот боярин, у которого он находится в плену, донесет обо всем государю. Итак, он стал коварно размышлять, что нет ничего лучше, как поскорее перенести это преступление на своего содержателя. Пишет он просительное письмо государю, в котором указывает, что его придворный высказал такие слова в поношение великому князю. Письмо это он попросил передать придворного, который совершенно не знал, что там было написано. Великий князь, прочитав этот донос, тотчас приказывает доставить к себе знатного новгородца, который был в плену у этого придворного. Тот, приведенный к государю, человек бесстыдный, тотчас бессовестно перекладывает преступление, в котором был повинен, на самого придворного, заявляет, что у него есть дело, и сообщает: «Светлейший господин и великий князь, ты истязаешь нас, верных подданных и слуг, приказываешь убивать неслыханными способами и рассекать на части; отнимаешь у нас наше достояние и имущество, называешь нас предателями, врагами и клятвопреступниками; нас обвиняют во всяких ужасах, нам ставится на вид то, что мы незаслуженно терпим и в чем мы не повинны. Но если бы ты знал, какую ненависть, более, чем ватиниеву, питают к тебе домашние, каково вероломство тех, на которых ты более всего полагаешься и которых ежедневно осыпаешь величайшими благодеяниями. Ты, конечно, прекрасно принял бы тех, из числа которых и этот придворный, содержащий меня под арестом. Ведь вчера вечером, в моем присутствии, он громогласно и хвастливо произносил следующие слова: «О если бы господь поскорее покарал за невинных этого жестокого тирана великого князя! Ведь он подвергает своих жестоким пыткам, закалывает и убивает невинных, забирает себе их добро и богатства, вопреки всякой справедливости. За эти дела и беззакония Бог вскоре его покарает, государя и тирана этого сотрет и низвергнет вместе со всей его семьей и не допустит, чтобы царствовал его наследник». Тут великий князь впал в гнев и так сказал этому несчастному придворному, неправо обвиненному своим пленником: «О вероломный, слышишь ли ты, что он говорит против тебя?» И не дав ему возможности ответить и опровергнуть ложное обвинение, стали его всячески пытать на допросах. Но так как он ни в чем не признавался dissecari, et postea in profluentem jaci: sic ille nobilis, ignobilis plane et belluini ingenii falso detulerat ad Principem insontem, lingum sua mendaci accersivit necem innocenti, et ipse ex alterius interitu vitam et libertatem sibi comparavit.
MISERABILIS ET INDICINISSIMA laniena, cum duorum procerum Moscovitarum, tum etiam reliquorum Lithuanorum, ac Polonorum captivorum, quibus paulo ante pepercerat magnus Dux