Опиум интеллектуалов

Творения в их особом смысле появляются, с точки зрения историка-специалиста, как выражение сообщества, закон которого есть в меньшей степени имитация или борьба, чем диалог. Творец продолжает тех, которые были до него, даже когда в своей профессии он противостоит им. Объединение ученых, художников или философов никогда не отрывалось от общества, отражающего их стремления и конфликты, идеал или реальное существо. Это объединение больше не смешивается с обществом даже тогда, когда мыслители или созидатели считали себя на исключительной службе коллектива. Не потому, что религиозные или политические убеждения художника часто не вдохновляют усилия творца: когда творец достигает высокого качества, вписанного в особый мир, в котором действуют даже те, которые не осознали своей особенности. Скульпторы соборов вовсе не нуждались в том, чтобы принадлежать к сообществу художников и думать о понятии искусства.

О чем бы ни шла речь – о науке или искусстве, – история творений сильно отличается от истории событий: значение самой истории вытекает из характеров особой вселенной.

Отношение между двумя моментами истории наук может быть понято на схеме событий: открытие бывает случайным или необходимым, приписываемым одинокому гению или подготовленным работой коллектива. Или же это отношение понимается в плане значительных содержаний: открытие задним числом принимает вид рациональности. Не надо доказывать, что Ньютон неизбежно сформулировал бы закон всемирного тяготения именно в то время и в той форме, в которой он это сделал. Задним числом историк склоняется к тому, чтобы описать рациональное развитие фактов, известных благодаря закону, который ими управляет.

Развитие науки не относится к категориям случайного детерминизма, наука понятна сама по себе, ее не надо ни сводить к главному отношению, ни встраивать в главную совокупность. Смена последовательностей художественных стилей или философских школ соответствует пониманию, которое не достигает необходимости математического доказательства, но выходит за пределы возможности решения. Может ли предсказание будущего ссылаться на рациональность сверхчувственной вселенной?

Невозможно предвидеть ни становления науки, ни возникновения искусства. Из этого не следует предположения, что всеобщая история сравнима с историей одного из особых миров и с легитимностью предвосхищения. Но существует большее. В предыдущей главе мы показали двусмысленность исторической совокупности. Ссылка на единственный фактор предполагала бы одностороннее определение, которое непостижимо. Экзистенциальная совокупность является приблизительной и случайной. Единственная законная интерпретация совокупности, которая не отменяет ни случайный характер детерминизма, ни множественность значений, есть та интерпретация, которая привязана к единственной проблеме, относящейся к определяющей части человеческой судьбы. Если проблема содержит решения, каждое из которых есть необходимое условие следующей проблемы. А если, наконец, содержится радикальное решение, история становится совокупностью в смене последовательностей: привилегированное положение придаст смысл этой совокупности.

Такова на самом деле основная идея гегельянской системы. Параллелизм, допускаемый между диалектикой категорий и диалектикой обществ, придает смене режимов необходимость, аналогичную той, которая связывала категории друг с другом. История философии как таковая есть философия истории; идеи, которые люди создают себе из окружающего мира и из самих себя, представляют собой моменты становления духа. В конце концов, дух воспримет сознание природы и самого себя.

Философии истории различаются в зависимости от особого мира, который они принимают за образец. В сравнении с произведениями искусства различные цивилизации будут замкнуты каждая в своем своеобразии, но в бесконечном диалоге между собой. По сравнению с этапами науки цивилизации следуют друг за другом по законам неумолимой логики. В соответствии с диалектикой последовательность цивилизаций сравнима с последовательностью философских идей.

На самом деле, мы увидели, формально можно определить, самое большее, конечное состояние, а еще надо задать как гипотезу разумное призвание человечества. Это конечное состояние в череде обществ задним числом не обнаруживает необходимого порядка. Приблизительный порядок, который исходит из накопления документов и фактов, соответственно объясняется случайным детерминизмом, непредвиденными столкновениями между ситуациями и личностями, природной средой, притяжением коллективов и инициативой некоторых людей.