Оппенгеймер. Альтернатива

Оппенгеймер надеялся на развитие связей с советскими учеными и был уверен, что знания некоторых из них окажутся полезными для проекта «Арбор». Определенно, ценным было бы мнение Курчатова, главного конкурента Роберта, возглавлявшего во время войны советские исследования в области атомной бомбы. И одному богу известно, кто еще мог бы сказать веское слово; из СССР поступало очень мало научной информации, хотя первосортные мозги там, безусловно, были. Но появление железного занавеса – хлесткое выражение, думал Оппи, – должно было еще сильнее затруднить связь с ними.

Тем не менее он был приятно удивлен тем, насколько гладко прошла первая половина нового года. Вроде бы все, переехавшие из Нью-Мексико в Нью-Джерси, хорошо тут устроились. И за исключением того случая, когда вспылил Эйнштейн, работа «Деревяшек», как назвал их Силард, казалось, шла довольно быстро, не внося существенных возмущений в устоявшееся бытие института.

«Новые имена» Раби сосредоточились на технических проблемах полета на Марс, учитывая при этом тот важный момент, что выработанные принципы должны быть применимы для любых полетов во внешней части солнечной системы.

«Терпеливая власть» Ханса Бете получила целый ряд подтверждений неизбежности взрыва солнечной фотосферы, но никак не могла с достаточной точностью установить, когда же он случится. Дело в том, что расчет времени зависел от цикла солнечных пятен. Циклы эти наблюдают с 1755 года; тот, что начался в том году, получил название «Солнечный цикл 1». Текущий цикл, восемнадцатый по счету, начался в феврале 1944 года.

Каждый цикл начинается (и, соответственно, заканчивается) солнечным минимумом, когда на диске светила нет или почти нет пятен. В середине цикла происходит солнечный максимум, на протяжении которого появляется множество пятен, а также происходят многочисленные солнечные вспышки, а на Земле часто случаются полярные сияния. Расчеты, производившиеся разными методами, говорили о том, что смертоносный фотосферный взрыв, вероятнее всего, случится в период солнечного максимума 25-го цикла.

Средняя длительность циклов составляла 11,1 года, но она не была ровной. Один из наблюдавшихся циклов, самый короткий, продолжался 9 лет, а самый длинный – 13,6 года. Если исходить из средней величины, 25-й цикл должен был начаться осенью 2021 года, а солнечный максимум, когда должна случиться катастрофа, придется на весну 2027-го. Однако более точный прогноз можно будет дать лишь через три четверти века, когда начнется 25-й цикл.

Что касается «Скрепляющего цемента», который разместили в четверти мили от Фулд-холла, то, убрав эту группу с глаз долой, руководители проекта, похоже, выбросили ее и из мыслей. Если две другие группы чуть ли не грузовиками заказывали старые выпуски научных журналов, то СЦ предпочитала научную фантастику и штудировала «Амейзинг сториз», «Эстаундинг сториз» и «Стартлинг сториз». При входе в помещение группы чаще всего можно было услышать, как Дик Фейнман выбивает дробь на барабанах, а Лео Силард в любую погоду прогуливался по окрестностям института. Однако Китти каждый вечер уверяла Оппи, что «необузданные», как она выражалась, дискуссии в СЦ проходят вдохновенно и продуктивно.

Однажды, беседуя за обедом с Хансом Бете, Оппи выразил свое удивление тем, как хорошо идут дела. Голубоглазый уроженец Страсбурга покачал головой.

– Оппи, неужели вы сами не заметили? Для большинства из нас Лос-Аламос был лучшим временем за всю жизнь. О, конечно, условия были ужасающими, но мы жили. У нас была конкретная цель! Чистая наука; чистая инженерия – и никаких отвлекающих факторов. Никто из нас не признается в этом во всеуслышание, но, когда война закончилась, многие сожалели. Вернуться к преподаванию? Да, безусловно, благородное призвание, но оно не может быть предметом истинной страсти. Вернуться в реальный мир приземленных соседей и толп глупцов, светской болтовни и популярной музыки? Такая пустота! Когда упали бомбы, нас изгнали из рая – и вы даровали нам новое вознесение. Нам следовало бы назвать главный вход в институт Жемчужными вратами, а вас, сэр, величать Святым Петром!

Оппи улыбнулся. Подошел официант и принес блюдо с фруктами, которые подавали здесь ежедневно, невзирая на зиму: яблоками, апельсинами, грушами, бананами. Он, конечно же, пренебрег яблоками, взял апельсин и медленно начал снимать с него кожуру, обнажая кисловатую сочную мякоть.

Глава 33

Ничего не попишешь: из-за твоего непостижимого промаха мы с тобой связаны мутной легендой, которую никогда не опровергнут ни факты, ни объяснения, ни истина.

Хокон Шевалье

– Хок! – приветливо сказал Оппенгеймер. – Очень рад тебя видеть! Барб, ты замечательно выглядишь.