Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея

И тут в августе 1939 года Роберт приехал на послеобеденный прием в саду, который давал в Пасадене Чарльз Лауритсен, где был представлен двадцатидевятилетней замужней Китти Харрисон. Боб Сербер был свидетелем этой встречи. Китти с первой встречи потеряла голову. «Я влюбилась в Роберта в тот же день, — потом писала она, — но до поры пыталась это скрывать». Вскоре после этого Роберт удивил друзей, явившись на вечеринку в Сан-Франциско под руку с Китти Харрисон. К корсажу Китти был приколот букетик огненных орхидей. Всем стало крайне неудобно, ведь хозяйкой вечеринки была последняя любовница Оппи Эстель Каэн. Шевалье отозвался об этом дне как о «не совсем приятном событии». Некоторые из друзей Оппи, кому нравилась Тэтлок и кто надеялся, что они еще помирятся, в упор не замечали новую пассию. Китти показалась им кокеткой и интриганкой. Многие годы спустя Роберт вспоминал: «Среди друзей царила большая озабоченность…» Однако, когда выяснилось, что Китти не мимолетное увлечение, друзья сменили гнев на милость. «Давайте признаем, — сказала одна женщина, — это, конечно, скандал, но, по крайней мере, Китти сделала из него человека».

Невысокая брюнетка Кэтрин или, как ее прозвали, Китти Пюнинг Харрисон была не менее хороша собой, чем Тэтлок, однако полностью отличалась от нее по темпераменту. Орхидеи, которые она надела на вечер с друзьями Оппи, появились не случайно — она выращивала эти броские цветы в квартире и носила их для эпатажа. Никто никогда не видел жизнерадостную Китти в угрюмом настроении. Когда ей порой доставалось от жизни, она быстро отмахивалась от неурядиц и двигалась вперед. Если Тэтлок сравнивали с ирландской принцессой, то Пюнинг причисляла себя к настоящему германскому королевскому роду. «По матери Китти приходилась родственницей всем коронованным особам Европы», — свидетельствовал Роберт Сербер. «Девочкой она проводила лето в гостях у дяди, короля Бельгии». Китти родилась 8 августа 1910 года в Реклингхаузене, маленьком немецком городке Северного Рейна-Вестфалии. Она приехала в Америку в двухлетнем возрасте, когда родители — Франц Пюнинг тридцати одного года и Кете Виссеринг-Пюнинг тридцати лет — эмигрировали в Питсбург, штат Пенсильвания. Инженер-металлург по образованию Пюнинг получил должность инженера в сталелитейной компании.

В детстве Китти, как единственному ребенку в семье, ни в чем не отказывали. Она росла в зажиточном районе Питсбурга Аспинуолл. Китти рассказывала друзьям, что ее отец — «принц небольшого княжества в Вестфалии», а мать — родственница королевы Виктории. Ее дедушка Фридрих Бодевин Виссеринг арендовал земли ганноверского королевского двора и состоял выборным членом муниципалитета Ганновера. Предки по линии бабки Иоганны Блоне со времен Крестовых походов одиннадцатого века были королевскими вассалами Савойского дома, одной из старейших сохранившихся королевских династий Европы. Блоне служили управляющими и придворными советниками в различных Савойских княжествах на территории Италии, Швейцарии и Франции и владели величественным замком южнее Женевского озера.

Кете Виссеринг была красива и величава. Короткое время она была обручена с кузеном Вильгельмом Кейтелем, впоследствии получившим при Гитлере чин фельдмаршала и в 1946 году осужденным и повешенным в Нюрнберге как военный преступник. В то время как мать возила маленькую Китти в Европу гостить у «королевской» родни, отец, напротив, взял с нее слово никогда никому не говорить о предках голубой крови. Став молодой женщиной, Китти все же иногда намекала, что происходит из благородного семейства. Друзья семьи запомнили, что ей приходили письма от немецких родственников с пометкой «Ее высочеству Кэтрин».

Во время Первой мировой войны Пюнинги, как и многие другие немецкие иммигранты, иногда переживали трудные времена. В качестве подданного враждебного государства Франц Пюнинг был взят местными властями под наблюдение, и даже юная Китти с трудом находила общий язык с соседскими детьми. Английский не был для нее родным языком; даже став взрослой, Китти безупречно говорила по-немецки без примеси какого-либо диалекта. В подростковом возрасте мать казалась ей «деспотичной». Они плохо ладили. Китти росла бесстрашной, с бьющей через край энергией девчонкой, мало считавшейся с общественными приличиями. «Она была адски необузданной в школе», — вспоминала Пат Шерр, ставшая в дальнейшем подругой Китти.