Оппенгеймер. Триумф и трагедия Американского Прометея

В высшей школе Китти училась с переменным успехом. Сначала поступила в Питсбургский университет, но еще до окончания года уехала в путешествие по Германии и Франции. Затем несколько лет училась в Мюнхенском университете, Сорбонне и Университете Гренобля. Основное время, однако, проводила в парижских кафе в компании музыкантов. «Я уделяла мало внимания учебе», — вспоминала Китти. Через день после Рождества 1932 года она сгоряча выскочила замуж за одного из молодых людей из ее окружения, родившегося в Бостоне музыканта Фрэнка Рэмсейера. Через несколько месяцев она обнаружила дневник мужа, который тот вел зеркальным письмом, и поняла, что вышла замуж за наркомана и гомосексуалиста. Вернувшись в Америку, Китти поступила в Висконсинский университет, где начала изучать биологию. 20 декабря 1933 года суд в Висконсине удовлетворил ее иск об аннулировании брака на основании доказанного непристойного поведения мужа.

Через десять дней Китти пригласили на новогоднюю вечеринку в Питсбурге. Ее подруга Сельма Бейкер сообщила, что повстречала «настоящего» коммуниста, и предложила Китти встретиться с ним. «Мы обе ни разу не видели живого коммуниста, — вспоминала Китти, — поэтому нас разбирало любопытство». В тот вечер она познакомилась с Джо Даллетом, двадцатишестилетним сыном богатого бизнесмена из Лонг-Айленда. «Джо был на три года старше меня, — вспоминала Китти. — Я влюбилась в него прямо на вечеринке и никогда не переставала любить». Через шесть недель она уехала из Висконсина, чтобы выйти за Джо Даллета замуж и жить с ним в Янгстауне, штат Огайо.

«Красивый был, сукин сын, — вспоминала одна из подруг, — просто роскошный парень». Высокий, поджарый, с густой копной темных вьющихся волос, Даллет, казалось, имел способности ко всему на свете. Он родился в 1907 году, бегло говорил по-французски, с легкостью играл классику на пианино, разбирался в диалектическом материализме. И мать, и отец Джо были американцами в первом поколении с немецко-еврейскими корнями. К тому времени, когда Джо стал подростком, его отец заработал немалое состояние на торговле шелками. Джо с сестрами посещал синагогу зажиточной еврейской общины в Вудмере, Лонг-Айленд, но, когда ему исполнилось тринадцать лет, отказался принимать бар-мицву. Некоторое время он ходил в частную школу, а осенью 1923 года поступил в Дартмутский колледж. К этому времени он успел превратиться в политического радикала и на каждом шагу воинственно отстаивал «пролетарские идеалы». Однокурсники по Дартмуту видели в нем чудака и «белую ворону». Провалив большинство предметов, Даллет бросил колледж посередине второго курса и устроился на работу в нью-йоркскую страховую компанию. Несмотря на успех, он в один прекрасный день в отвращении уволился с работы и буквально с нуля начал новую жизнь рабочего. Эту метаморфозу, возможно, вызвала казнь анархистов итальянского происхождения Николы Сакко и Бартоломео Ванцетти в августе 1927 года. «Трудно предсказать, что бы из меня получилось, — писал Даллет своей сестре, — если бы 22 августа 1927 года в Массачусетсе не поджарили на электрическом стуле парочку “макаронников”».

Полный решимости «задушить в себе признаки бывшей беззаботной жизни», Даллет сначала устроился на работу социальным работником, а затем докером и шахтером. После вступления в 1929 году в Коммунистическую партию он написал встревоженной семье: «Уж теперь вы наверняка видите, что я делаю то, во что верю, то, что хочу делать, делаю лучше всего и больше всего люблю делать… вы должны видеть, что я по-настоящему счастлив». Он провел несколько недель в Чикаго, где после выступления перед многотысячной толпой был избит «красным отрядом» городской полиции.

В 1932 году Даллет был профсоюзным организатором в Янгстауне, штат Огайо, где в передовых рядах участвовал в беспорядочной борьбе Конгресса производственных профсоюзов за перетягивание сталелитейных рабочих в лоно этой организации. Он не боялся вступать в жестокие рукопашные схватки с нанимаемыми сталелитейными компаниями громилами. Несколько раз местная полиция, чтобы помешать выступлению на митингах рабочих, сажала его в камеру. На выборах мэра Даллет выставил свою кандидатуру от Коммунистической партии. Китти, хотя она и была женой члена партии, приняли только в Коммунистический союз молодежи, и то лишь после того, как она доказала свою преданность делу, распространяя «Дейли уоркер» на улицах и раздавая листовки сталеварам. «Перед распространением листовок Коммунистической партии у заводских ворот я обычно надевала легкую обувь для тенниса, — вспоминала она, — чтобы быстрее убежать при появлении полиции».