Оппортунистка

Семнадцать пропущенных – все от Леа. Ого! Кажется, она готова вцепиться мне в горло. Вспомнив о своей разрушенной квартире, я вздрагиваю. Если Калеб увидит, сколько раз она звонила, то точно перезвонит ей. Он слишком заботливый, чтобы заставлять ее беспокоиться. Я закрываю глаза. Нельзя этого допустить. Так что я удерживаю кнопку выключения и смотрю, как гаснет экран. Затем сую телефон в карман.

– Оливия?

Я резко поворачиваюсь. Сердце бьется так быстро, что отдается даже в коленных чашечках. Калеб видел, что я сделала? Я открываю рот, чтобы оправдаться, когда он перебивает меня:

– Пойдем прогуляемся.

«Прогуляемся».

– Прогуляемся?

– Это тебя согреет. – Он протягивает мне руку, и я беру ее.

Я снова оттянула неизбежное. Пока мы гуляем, я сжимаю зубы. Весь этот сценарий с «едва-едва избежать опасности» начинает мне надоедать. Телефон Калеба оттягивает карман тяжелым грузом вины. Я молюсь, чтобы он не увидел, как тот оттопыривается, и всегда иду к нему противоположной от телефона стороной.

Позже, когда мы возвращаемся в палатку, я говорю ему, что мне нужно позвонить начальнице.

– Надо сказать ей, что я не выйду на работу в ближайшие несколько дней, – объясняю я.

– Ладно. Не торопись. Я, э-э… – Он показывает пальцем на подножие холма.

– Будешь бродить по округе? – смеюсь я.

Он гримасничает и уходит прочь. Дождавшись, пока он скроется из виду, я иду к озеру. Мои кроссовки отвратительно хлюпают по грязи.

Звонок Берни занимает всего минуту. Я кратко рассказываю про взлом и обещаю позвонить ей через несколько дней. Потом завершаю вызов и оглядываюсь через плечо. Калеба не видно. Я достаю его телефон из кармана и включаю его. Два голосовых сообщения. Я нажимаю на кнопку и прислоняю телефон к уху. Механический голос запрашивает у меня пароль. Черт! Я ввожу его дату рождения, но пароль неверный. Тогда я ввожу год его рождения и – бинго!

Первое сообщение:

«Калеб, это Леа. Послушай… нам правда нужно поговорить. У меня есть для тебя интересная информация касательно твоей новой подружки Оливии. Она не та, за кого себя выдает. Перезвони мне, как только сможешь. – Пауза. Потом: – Я люблю тебя».

Второе сообщение было оставлено через тридцать минут после первого:

«Это снова я. Я начинаю беспокоиться. Я у тебя дома, и ты как будто уехал куда-то в спешке. Мне правда надо с тобой поговорить, детка. Позвони мне».

Я морщусь и блокирую телефон. У нее есть ключ от его квартиры. Почему я не подумала о том, что у нее есть ключ? Она наверняка хозяйничала у него дома, пока он лежал в больнице после аварии. Маленькая шлюшка уже видела свое кольцо!

Я испепеляю телефон взглядом, обдумывая варианты. Кто-то должен исчезнуть. Или телефон, или я.

Я спускаюсь по грязному склону, ведущему к воде, и смотрю, как на гладкой поверхности пьяно танцуют комары.

– Леа, – я смотрю на телефон Калеба в руке, – не сейчас.

И бросаю телефон в воду.

– Оливия, ты не видела мой телефон?

Я сижу с банкой бобов, пытаясь управиться с дешевой открывалкой, которую мы купили. Я роняю их обе – и банку, и открывалку.

– Черт, – говорю я, отступая от коричневой массы, которая теперь ползет по земле к моим ногам.

Калеб берет другую банку из нашего запаса и открывает ее для меня. Потом опрокидывает содержимое в наш котелок.

– Можешь воспользоваться моим. Он там, на спальнике.

Калеб в два шага подходит туда, куда я показываю, и присаживается на корточки.

– Я мог бы поклясться, что оставил телефон в машине…

– Может, ты выронил его где-то в «Уоллмарте»? – предполагаю я, обернувшись через плечо.

– Ага…

Я задерживаю дыхание, пока он набирает номер, и молюсь, чтобы он звонил не Леа.

– Мам, – слышу я и облегченно обмякаю, прислонившись к Пиклз. – Нет, нет, я в порядке. Просто решил съездить кое-куда… Правда? Чего она хотела?

Я не подумала о том, что Леа могла позвонить его родителям.

– Ох, а она не сказала зачем? Ну, я вернусь через пару дней и поговорю с ней. Да, мам, уверен. Я тоже тебя люблю.

Я внимательно наблюдаю за его лицом. Он выглядит встревоженным.

– Эй, – говорю я, забирая у него свой телефон и засовывая его в сумочку. – Иди пофлиртуй со мной, пока я разогреваю бобы.

Схватив его за руку, я тяну его к огню.

Следующие четыре дня мы уютно сидим в палатке, даже когда температура падает до четырех градусов. Мы едим суп из консервов и спорим о том, чья очередь спать у электрического обогревателя. Когда снаружи темнеет, мы ставим шезлонги поближе друг к другу и заворачиваемся в одеяла, чтобы смотреть на костер.