Оппортунистка

Мои запястья были такими узкими, а ладони, сжимавшие их, такими большими, что я даже не пыталась вырваться.

– Отпусти.

Он прижал меня крепче. Мы были так близко, что я чувствовала его дыхание на своем лице.

– Кому же ты тогда принадлежишь? – спросил он с вызовом.

– Самой себе. Не тебе и не кому-то еще… никогда.

Я чувствовала себя капризной и глупой, но все равно задрала подбородок, упрямо глядя на него.

Взгляд Калеба был холодным и жестким. Он рассмеялся своим глубоким гортанным смехом.

Затем он посмотрел мне в глаза и сказал:

– Значит, ты хозяйка своего тела, так?

– Да! – выплюнула я.

Во мне кипел гнев, похожий на лаву. И я готова была его выпустить.

– Тогда ты без проблем сможешь его контролировать, – закончил он.

Я сердито и непонимающе на него уставилась.

– Что?

Он отпустил мои руки – вернее, оттолкнул их прочь, но не успела я сдвинуться с места, как он обхватил меня за талию и притянул к себе.

Он поцеловал меня. Этот поцелуй отличался от прочих: его рот яростно атаковал мой. Он контролировал каждое движение моих губ: я не смогла бы ответить на поцелуй, даже если захотела бы.

Я попыталась оттолкнуть Калеба, но бесполезно: он был словно скала. Мое тело начало пульсировать в ответ на его прикосновения. Ощущения были такими интенсивными, что, казалось, сейчас меня разорвет на части.

Привыкнув к ритму поцелуя, я наконец начала отвечать: давление против давления, укус в ответ на укус. Но он оторвался от моих губ как раз тогда, когда я уже приспособилась, и, схватив меня за волосы, заставил наклонить голову, чтобы получить доступ к моей шее.

Затем он отстранился. На секунду я подумала, что победила. Но, вместо того чтобы отойти, он схватил меня за воротник футболки – и одним движением разорвал ее сверху донизу. Мои безвольно повисшие руки не смогли ее поймать: футболка упала на пол. Я неверяще на него уставилась. Тогда он схватил меня снова, целуя мои плечи, касаясь губами ключиц. Быстро расстегнул мне лифчик – ноги у меня подогнулись. Наклонившись, чтобы подхватить меня, он уложил меня на спину, нависая сверху. К этому моменту я уже не пыталась сопротивляться. Мой мозг прекратил работать и искать поводы для побега. Я была полностью поглощена происходящим, и на этот раз я даже не возражала.

– Ты все еще контролируешь ситуацию? – спросил он в мои волосы, пока его руки гладили мои бедра.

Обняв его, я кивнула ему в шею. Конечно, я все контролировала. Я просто приняла сознательное решение продолжать то, что сейчас происходило. Я отчаянно хотела, чтобы он просто заткнулся и приступил к делу.

– Останови меня, – сказал Калеб. – Если ты контролируешь ситуацию, то останови меня.

Его рука была между моих бедер, и останавливать его – последнее, чего я хотела. В ответ я впилась в его руки ногтями. Калеб схватил мои спортивные штаны за пояс и стянул их вниз. Все было как в тумане – все, кроме одного.

– Кто владеет тобой? – сказал он.

Что? Разве мы уже не оставили эту тему?

Я открыла глаза и посмотрела на него. До меня начало доходить. Калеб был все еще полностью одет, пока я лежала на полу в одних трусах. Я утратила контроль. Он играл со мной. Я позволила телу расслабиться и вгляделась в его лицо.

– Кто владеет тобой? – повторил он уже мягче, кладя ладонь мне на грудь – точно туда, где билось сердце.

Он был прав. Он владел моим сердцем и каждым кусочком моего тела. Он не был шовинистом, просто пытался что-то мне сказать. Я подумала о том, чтобы снова начать упрямиться, но взрослый во мне наконец подал голос.

– Ты.

Он перестал двигаться. Я чувствовала, как тяжело он дышит. Мы находились щека к щеке, его руки лежали вдоль моего тела. Одним резким движением он вскочил и приземлился на ноги, как кот.

– Спасибо.

Поправив воротник, он вышел из палатки и оставил меня – на полу, в одних трусах.

Я расплакалась.

Глава 12

Настоящее

– Там что, минус шесть снаружи? – дрожа, я растираю плечи.

Это наш последний день здесь, и в животе у меня скрутился тугой комок ужаса.

– Скорее, плюс десять, – говорит Калеб, вручая мне стаканчик с кофе.

Нахмурившись, я возвращаюсь в палатку, чтобы собрать вещи. Я складываю одежду, когда слышу его голос:

– Оливия, нам надо поговорить.

Я с подозрением оглядываюсь через плечо. Он теребит кольцо на своем большом пальце – это всегда плохой знак. Я вздыхаю. Неужели он узнал про свой телефон?

– Конечно, давай.

Я балансирую на грани катастрофы. Наше с ним время утекает сквозь пальцы, как песок. Я вспоминаю предупреждение насильника у музыкального магазина: «Красное небо – к беде».

Красное, красное, красное… как волосы Леа.

Я следую за Калебом наружу, все еще держа свой кофе. Он прислоняется к капоту машины.

– Что такое? – Я пытаюсь звучать непринужденно, прислоняясь рядом.

– Что происходит, Оливия? Что мы делаем?

– Отдыхаем на природе, – говорю я.

Он не улыбается в ответ. Что он хочет от меня услышать? Что мне безопасно говорить?

– Мы… я не знаю, Калеб. Что ты хочешь, чтобы я сказала?