Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

Приведенные примеры дают наглядное представление об общей схеме, которой Фихте пользуется при своих умозрительных построениях. А последний пример уже ясно указывает, где «зарыта собака», – какова реальная подоплека абстрактных силлогизмов нашего философа.

Его силлогизмы – бесконечные перепевы одного мотива, выдвинутого мануфактурной идеологией. Это – славословие в честь всеспасющей специализации. Дифференцируйте профессии и функции и строго соразмерьте их! В этом ваша сила, в этом залог нашего успеха! Учили идеологи мануфактуры в классический период ее развития. Идеологи мануфактуры, сходящей с мировой сцены, повторяют слова своих предшественников с той, впрочем, разницей, что ими подчеркиваются преимущественно первая часть выставленного положения: дифференцируйте профессии и функции без конца!

Подобная, несколько измененная постановка вопроса находит себе естественное объяснение, Главный вопрос, подтачивающий благосостояние мануфактуры – усовершенствованные, крупные орудия производства. Последний нивелирует трудовые процессы, практикуемые в предприятиях, и, следовательно, состав исполнительских сил. Идеологи отмирающей организации промышленности учли означенное обстоятельство. И протест их против новых веяний в промышленности облекается, по преимуществу, в форму протеста против нивелировки профессий и функций или, что в данном случае одно и то же, – в форму апологии возможно большего разнообразия элементов и техники производства.

Если внимательно присмотреться к спекулятивным построениям Фихте, мы убедимся, что он постоянно прибегает к одному и тому же приему: именно, он занят все время подыскиванием и установлением ряда промежуточных звеньев, которые бы связывали понятие о тех или иных высших «началах» с теми или иными понятиями «низшего ранга». В этом и заключается его метод примирения «противоречий». Возьмем противоречие наиболее общего характера – противоречие я и не-я. Это – не что иное, как несколько переряженная, несколько завуалированная антитеза духовного и материального начала. Но мы знаем, что во всех системах буржуазного миропонимания, «материя» считается началом подчиненным (даже у материалистов, повторяем, отмечают его подчиненное положение, вводя понятие «силы»). Таким образом, мы имеем дело – не с примирением простых противоположностей, а с выяснением факта подчиненности.

Даны две неравноценные величины: требуется найти третью, которая бы соединяла их: такова обычная задача, решаемая Фихте. В переводе на язык групповых соотношений, установившихся в мануфактурных мастерских, это означает вот что. Существует организатор, существует известная организуемая группа. Но техника производства такова, что данный организатор непосредственно данную группу не организует; между ним и ею стоит третье лицо или особая группа, которая и является непосредственно связывающим, т. е. организующим элементом. Одним словом, решается вопрос о «промежуточных организаторских звеньях». Абсолютное я – верховный, безличный руководитель мануфактурного предприятия. Абсолютное я должно себя непременно «ограничить», чтобы получить возможность действовать, должно распасться на массу индивидуальных я: этим утверждается та истина, что «безличный руководитель» ведет техническую сторону производства не сам. Он должен иметь штаты подчиненных ему организаторов. И по отношению к нему названные организаторы играют исполнительскую роль. Таким образом, они одновременно и организаторы и организуемые. В этом и заключается их миссия «примиряющих начал»: они принадлежат зараз и к «верхам» и к «низам» мануфактурной организации и потому могут являться соединяющим мостком между теми и другими.