Оправдание капитализма в западноевропейской философии (от Декарта до Маха)

О реакционном, а вовсе не революционном характере экономических идеалов «романтиков» свидетельствует политико-экономический трактат одного из них. В своем «Закрытом торговом государстве» Фихте старший доказывает необходимость самой строгой, чисто цеховой регламентации промышленности.

Правительство образцового, по терминологии Фихте[47], «разумного» государства (Vernunftstaat) не должно допускать, чтобы кто-нибудь из его «подданных» занимался тем или иным производством, не выдержавши предварительного испытания, не удостоверивши правительственных агентов в своем профессиональном умении и ловкости. Подобного рода требование является в наши дни типичным для Mittelstund'а, мелкой буржуазии, буржуазии ремесленников, надеющейся путем создания искусственных преград остановить победоносное шествие крупного капитала и спасти себя, таким образом, от неминуемой гибели. То же требование предъявляла к государству, как явствует из трактата Фихте, немецкая «фабрика» (Fabrike), точнее, мануфактура начала XIX века.

Обыкновенно, при описании промышленной «эволюции», упускается из виду или не оттеняется должным образом один важный момент, который, между тем, дает ключ к уяснению вопроса о причинах общественной и политической реакции, наступившей в Западной Европе после периода Великой Французской революции. Это момент упорной борьбы мануфактуры с нарождающимся машинным производством, с фабрикой, в точном смысле последнего термина. История экономики не знает таких случаев, когда какая-либо форма производства уступила бы место другой без предварительного, более или менее длительного и ожесточенного поединка. Мануфактура исключения из общего правила не составила. Последовательное введение машинного инвентаря в обиход капиталистических предприятий, совершавшееся, начиная с конца XVIII в., сопровождалось постепенно усиливавшимся противодействием сто стороны вытесняемых производственных форм. Мануфактура, игравшая до тех пор, роль прогрессивного экономического фактора, мало-помалу становится носительницей реакционных тенденций. И она именно создает почву для «поворота назад», наблюдавшегося в социальной и политической жизни Европы.

Истолкователи мануфактурного мировоззрения требуют проведения принципа «закрытых дверей» в области как внутренней, так и внешней экономической политики. Машина нивелирует трудовые процессы, постепенно уничтожает систему детальной дифференциации исполнительских постов, заменяя квалифицированный труд всюду трудом малоквалифицированным иди неквалифицированным. «Полная свобода труда! полная свобода рабочего договора!» раздастся вскоре лозунг новослагающейся капиталистической организации. Ограничение свободы заниматься любым производством, регламентация производственной деятельности – вот «первые основания», first principles платформы мануфактуристов, пытающихся продлить дни своей промышленной диктатуры.

Число рабочих каждой профессии должно быть ограничено! «Оно (государство) должно не только определять численность вообще всего сословия обрабатывающих, но и численность тех, кто посвящает себя какой-нибудь особой отрасли искусства (профессии)»[48]. Границы каждого государства должны быть закрыты для торговцев – иностранцев. «Aller Verkehr mit dem Ausländer muss den Unterhanen verboten sein und unmöglich gemacht werden» (всякое сношение с иностранцем требуется запретить и сделать невозможным для подданных»[49].

Итак, полное устранение конкуренции, царящей в промышленном мире! Современный автору цитируемого трактата мир превратился в единое, громадное торговое государство: в этом обстоятельстве – источник общественных бедствий. Границ отдельных государств как бы не существует; никакая регулярная производительная деятельность немыслима. Стоит кому-нибудь заняться известным делом – сейчас отовсюду являются конкуренты, рынок переполняется товарами, цены на последние падают, производители разоряются. «Возникает бесконечная война всех против всех… И эта война становится все ожесточеннее, несправедливее, опаснее по своим последствиям, чем больше растет население мира, чем больше приобретений делает торговое государство, чем больше развивается производство и искусство (промышленность) и, вместе с тем, увеличивается количество обращающихся товаров, а с ними потребности становятся все более и более разнообразными. Что, при простом образе жизни наций совершалось раньше без великих несправедливостей и притеснений, обращается, благодаря повышенным потребностям в вопиющую несправедливость, в источник великих зол. Покупатель старается отнять товары у продавца; поэтому требует он свободы торговли, т. е. свободы для продавца скитаться по рынкам, свободы не находить сбыта товарам и продавать их значительно ниже их стоимости. Поэтому требует он сильной конкуренции между производителями (Fabrikanten) и купцами»…[50]