Оптина Пустынь и ее время

Таким образом, мать Нектария приобщилась чаши Оптинских исповедников, вместе с ними была вменена в злодеи (Ср: Лк. 22, 37), а в результате получилось так, как сказал Батюшка: «Поживешь две недельки и не пожалеешь».

Оптина была закрыта большевиками на Красную горку (Фомино воскресенье) в 1923 году. Храмы запечатаны. Отец Нектарий был арестован и вывезен в Козельск. Об этом моменте сохранились заметки матери Нектарии.

«В келлию свою Старец никого никогда не впускал, так что келейники не знали, что там находится. Когда же пришли описывать его имущество, в первый раз вошли туда и келейники. И что же увидели? Детские игрушки! Куклы, мячики, фонарики, корзинки! Делавшие опись спрашивают:

— Зачем у вас детские игрушки?

А он отвечает:

— Я сам, как дитя.

Нашли у него церковное вино и консервы — он им и говорит:

— Выпейте и закусите.

Они и распили вино. Во время ареста у него распух глаз, и его поместили сначала в монастырскую больницу, а потом в тюремную. Когда он выезжал из монастыря (на санях), последние слова его были:

— Подсобите мне.

Это чтобы ему помогли влезть на сани. Сел, благословил путь свой и уехал. Мы тогда были там, но его не видели».

Слышали мы в 1935 г. в городе Алжире от священника о. Василия Шустина случай, переданный ему кем-то из эмигрантов: «После отъезда о. Нектария из Оптиной в его келлию большевики привели некоего оккультиста для обнаружения, как они думали, скрытых здесь сокровищ. Известно, что они широко пользовались оккультными силами для своих целей. Была ночь, в келлии горела керосиновая лампа. Колдун-оккультист начал свои чародейства, и, хотя лампа продолжала гореть, в комнате наступила мгла. Здесь находилась одна монахиня (их было в это время много в Оптиной). Она взяла четки о. Нектария и ими начертала крестное знамение. Сразу стало светло, а чародей бился на земле в конвульсиях эпилептического припадка».

По выходе из тюрьмы о. Нектарий сначала жил в селе Плохино в близком соседстве от Козельска, а потом перебрался за 50 верст в село Холмищи.

«Милость Божия бесконечна к любящим Его. Теперь ему покойнее, чем было в Скиту. Последнее время к нему приходило множество народа (главным образом монахини). Он всех исповедовал, благословлял и, по-видимому, очень уставал. Кроме того, был игуменом Скита. Теперь ему гораздо покойнее — у него две светлые комнаты и передняя; тепло, монах варит ему обед, а хозяин читает правила. Посетители бывают очень редко. Он такой светленький, радостный, весь преисполнен благодати. Отблеск этой небесной радости изливается и на приходящих к нему, и все уходят от него утешенные, умиротворенные, — так пишет м. Нектария и далее, в письме от 1 декабря 1923 г., подтверждает: — Дедушка (т. е. отец Нектарий421) живет в деревне у одного крестьянина. У него две хорошие комнаты: спальня и приемная, с ним живет его келейник Петр, ухаживает за ним и при этом даром работает хозяину. Домик очень хороший: потолки высокие, окна большие, светло и уютно. Дров в лесу сколько угодно — поезжай и набирай. Постоянно Дедушку посещают родные и знакомые со всех сторон. Я прожила у вдовы-матушки вблизи Дедушки два месяца, часто виделась с ним. Меня отвез туда Олежок и потом за мной приехал».

Но далеко не все время жилось Старцу спокойно и хорошо. Из другого источника слышали мы, что хозяин его, грубый материалист, вскоре обнаглел (одна очевидица удивлялась, как Старец поселился у такого человека!) и стал его притеснять, но еще больше стеснили власти, вымогая деньги.

«Дедушку притесняют, — пишет м. Нектария. — Молись о нем ежедневно. Прошлый раз, когда я у него была, он говорил: “У меня все, все плохо”. Видно, он предвидел, как его и его хозяина будут притеснять... В это лето Дедушке грозили Камчаткой, вот он шутит с Олегом, что это за Камчатка, не встречал ли он ее в географии?» В другом письме: «Он просил помолиться о нем самом, так как ему не хочется ехать на Камчатку...»

«Пригласил меня Дедушка на каникулах подольше погостить и разрешил на Пасху его навестить, если будем в Оптиной. На сей раз Олег выхлопотал мне и себе билеты, и мы ехали в плацкартном поезде. Не знаю, как будет на Пасху и на следующих каникулах: удастся ли получить билеты. Но во всяком случае я живу мыслью, что Дедушка еще будет жив и что я его увижу. Последнее время Дедушка очень грустит, сказал, что у него “все, все плохо”. Не знаю, свои ли у него душевные переживания, или он страдает за мир, но знаю, что ему очень печально, и прошу тебя усердно поминать его в молитвах и подавать за него на часточку422» (поминать на проскомидии).