Оптина Пустынь и ее время

Свт. Тихон (Белавин), Патриарх Московский и всея России. 1920-е

Профессор И. М. Андреев в течение 1927 г. находился в переписке с о. Нектарием через одного монаха 3., жившего в Козельске. Отец Нектарий, давая свои указания, предсказал профессору, что ему предстоят очень тяжкие испытания и страдания, но что в конце концов все кончится благополучно, он выйдет на свободу и будет иметь возможность активно служить Православной Церкви. В феврале 1928 г. этот профессор был арестован за участие в катакомбной Церкви, сослан в Соловецкий концлагерь, а затем был в ссылках. Но кончилось все это благополучно, и после войны 1941-1945 гг. профессор эмигрировал в Америку.

Один из постоянных посетителей о. Нектария рассказывает об этом следующее.

Патриарх Тихон не был у батюшки о. Нектария, и Батюшка не был у Патриарха. Кажется, не было и переписки между ними, однако многие вопросы решались Патриархом в соответствии с мнением Старца. Это происходило через лиц, близких к Патриарху и общавшихся с Батюшкой. Последний на тот или иной вопрос высказывал свою точку зрения или говорил иносказательно, рассказывая о каком-либо случае. Эта беседа передавалась Патриарху, который всегда поступал по совету Батюшки.

Положение Патриарха было чрезвычайно тяжелым. Власть стремилась разбить христианские устои. Организовывался раскол, выразившийся в так называемом обновленчестве; образовывались и другие группы, основанные не на чисто христианских, а на политических соображениях. В то же время Оптина, находясь под руководством старцев вообще и последнего старца батюшки о. Нектария в особенности, шла по твердому пути, не уклоняясь в стороны. Оптина авторитетом Старца распространяла свое влияние во все уголки России, так как к ней текли со всех сторон преданные Церкви люди, несмотря на трудности и опасности. Архиереи, священники и миряне и лично, и письменно, и устно — через других лиц — обращались к Старцу за разрешением духовных, церковных и житейских вопросов. Взгляд Старца на тот или иной вопрос был абсолютным авторитетом и быстро распространялся среди истинно верующих людей, которые и являлись опорой Патриарху во всех его начинаниях.

Совсем иное положение создалось с приходом к власти митрополита Сергия: между последним и о. Нектарием общения не было.

Еще до выхода Декларации митрополита Сергия, тем же летом 1927 г., старец Нектарий в беседе с посетившими его профессорами Комаровичем и Аничковым назвал митрополита Сергия обновленцем. На их возражение, что последний покаялся, Старец ответил им: «Да, покаялся, но яд в нем сидит».

С момента выхода этой декларации, предавшей Церковь в руки врагов, начался отход от митрополита Сергия лучших епископов и стойких верующих.

Процесс был длителен: некоторые медлили с отходом, надеясь, что благодаря обличениям митрополит Сергий образумится; но, наконец, процесс закончился в 1929 г., когда катакомбную Церковь возглавил митрополит Кирилл, вознося имя митрополита Петра429.

Старец не дожил до этого события. Последний год своей жизни отец Нектарий был очень слаб и почти никого не принимал. Его силы заметно угасали. В декабре 1927 г. думали, что Старец умирает, однако наступило временное улучшение.

Но в конце апреля 1928 г. стало ясно, что конец приближается.

Кончина отца Нектария

О последних часах жизни о. Нектария записано со слов протоиерея о. Адриана Рымаренко, ныне епископа Андрея, лично присутствовавшего при кончине Старца. По нашей просьбе о. Адриан любезно сообщил нам свои воспоминания, за что приносим ему нашу благодарность.

С 1927 г. о. Нектарий стал серьезно недомогать, состояние его здоровья резко ухудшилось.

В апреле 1928 г., 27-го числа, о. Адриан получил открытку от Василия Петровича Осина, что о. Нектарий теперь действительно умирает.

Отец Адриан немедленно выехал и добрался до села Холмищи 29 апреля, несмотря на трудности в связи с весенней распутицей.

В доме его встретили Софья Александровна Энгельгард, хозяин дома Денежкин и его дочь Мария Ефимовна. Отец Нектарий, хотя иногда и приходил в сознание, но говорить уже не мог.

Во время вечерней трапезы на половине дома, которую занимал хозяин, о. Адриану рассказывали о ходе болезни и о последних событиях, о том, как о. Нектария спрашивали, кого вызвать для напутствования. Предлагали о. Валентина Свенцицкого430. Батюшка категорически сказал: «Нет».

«Кого же? — продолжали спрашивать. — Может быть, о. Досифея?»

«Нет, — возразил Батюшка. — Если вызовите отца Досифея, то в Козельске будут аресты, надо вызвать отца Сергия Мечева»431.

Дали знать об этом о. Сергию. Он приехал, исповедовал и причастил Батюшку и уехал утром в день приезда о. Адриана. Последний уже не застал о. Сергия.

В половине девятого вечера Мария Ефимовна спешно позвала о. Адриана к больному: «Батюшка, скорее, скорее!» Когда туда вошел о. Адриан, она закрыла дверь на ключ и больше никого не пустила.