Оптинские были. Очерки и рассказы из истории Введенской Оптиной Пустыни

Время шло быстро. И вот, в 1905 году, когда ему исполнилось семнадцать лет, родительница его Феодосия решила испытать его судьбу и повела к некоему старцу куда-то за семьдесят верст от родного села. Старец тот благословил юношу на монашество, но сказал, что это он исполнит после призыва на военную службу и чтобы он потом шел в Тихонову пустынь.

В 1908 году подошло время призыва, но Павла вернули с призывного пункта домой, на службу почему-то не взяли. Вероятно, в отношении здоровья у него не всё было в порядке. Отец его, Иустин, сказал, что раз он от службы в войсках освобожден, то должен теперь посвятить себя трудам при домашнем хозяйстве. Мать ничего не сказала, но она была другого мнения. Она тайно собрала сына в путь, благословила его и велела идти, как и сказано было старцем, в Тихонову пустынь. Он вышел из дома в один из дней Пасхальной седмицы того же 1908 года.

Шел он в Тихонову, а Господь привел его в Оптину Пустынь. Увидев эту обитель, а в особенности Скит, он почувствовал, что отсюда нет ему хода никуда, ни в какое другое место. Старец Иосиф был тогда болен и не принимал. Должность скитоначальника исполнял старец Варсонофий. Павел пришел к нему и попросил благословения остаться здесь послушником. Старец Варсонофий, конечно, сразу увидел, что перед ним будущий монах, монах по Божьему призванию, но все же устроил ему довольно суровое испытание. Он сказал ему, что не может его принять, что, вероятно, он нехорошей жизни, и велел ему немедленно покинуть Скит. Павел, огорченный до глубины души, вышел за ворота, сел там на лавочку и заплакал. Так прошло довольно много времени. Старец послал келейника своего посмотреть, что делает изгнанный юноша. «Плачет!» – доложил тот. Тогда старец Варсонофий призвал Павла к себе, утешил его и долго с ним беседовал, открывая в его жизни то, что он и сам забыл. Так Павел стал послушником в Иоанно-Предтеченском Скиту Оптиной Пустыни.

Первым его послушанием была помощь скитскому садовнику в ухаживании за фруктовыми деревьями и цветами, которых здесь было великое множество, – многие посетители бывали поражены красотой Скита и говорили, что чувствуют себя здесь почти как в раю… Павел ощущал в своем сердце то же самое: райскую радость. В скитской Летописи 1909 года в перечне насельников Скита Павел впервые упомянут в числе послушников. В следующем году появилась в Летописи такая запись: «Павел Устинов(ич) Драчев. Пом. садовника. В подр(ясник) одет 5 мая 1910 г.». В 1912-м: «Послушник Павел Драчев. На хлебопекарне». 12 апреля 1913 года Павла Драчева, Павла Бородина и Митрофана Николенко постригли в рясофор. Это произошло в Великий Четверток. В 1915 году инок Павел – скитский повар. Надо, однако, сказать, что будучи хлебопеком и поваром, Павел не оставлял заботы о скитских деревьях и цветах, так как в совершенстве постиг и полюбил это дело. Во время службы он был канонархом, – голос его (тенор) был не очень сильным, но приятным. Он имел хороший музыкальный слух. Кроме того, он, по благословению старцев Варсонофия и Нектария, стал читать святоотеческие книги. Не имея никакого образования, он быстро постигал «науку наук» духовного делания. В монашество он был пострижен в 1919 или 1920 году, а затем там же, в еще не закрытой безбожниками Оптиной, посвящен был во иеродиакона.

К осени 1917 года в связи с напряженной обстановкой в России, когда всё более и более активизировались разрушительные безбожные силы, в Оптиной, как и вообще во всей стране, начались трудности, не стало хватать даже хлеба. На каждого брата выдавался в день лишь один фунт (400 граммов) хлеба. После революции отняты были у обители «дачи» (где содержался скот) и угодья. 10/23 января 1918 года Оптина Пустынь – в ряду других монастырей – была официально закрыта новым правительством. На ее базе образовали сельхозартель.

В апреле 1918 года скитоначальник о. Феодосии благословил всю территорию Скита превратить в сад-огород. Садовник и канонарх рясофорный монах Павел назначен был устроителем этого дела. «С несколькими послушниками и рабочими, – пишет летописец, – он занялся перекопкой годной для посадки овощей земли сада». По замыслу о. Павла, каждый клок скитской земли, зараставший прежде травой, должен быть переработан и использован. Скит, по его плану, должен стать в годины, когда рушится почти всё культурное в Отечестве, сметаемое бешеным ураганом революции, – стать одним из маленьких очагов сельскохозяйственной и садовой культуры. «В саду непрерывно, – продолжает летописец, – под руководством о. Павла, в истинном смысле слова прогрессиста в своем деле (руководящегося в садоводстве и огородничестве последними научными данными), идут непрерывно работы. Вскапываются целины, десятки лет произраставшие бурьян, прежде вскопанные участки снова перекапываются… По плану производится посадка новых яблонь». Отец Павел сажал не только яблони, но и вишневые деревья, ягодные кусты, стараясь добыть саженцы и хорошие семена.