Опыт философской антропологии

Во-первых, оно является смысловым, то есть оно целенаправленно, полезно либо для данной живой единицы, либо для других. Во-вторых, оно происходит в некотором ритме. В-третьих, оно реагирует лишь на такие типично повторяющиеся ситуации, которые значимы для видовой жизни как таковой, а не для особого опыта индивида. Инстинкт всегда служит виду, своему, чужому или такому, с которым собственный вид находится в важном жизненном отношении. В-четвертых, инстинкт в своих основных чертах прирожден и наследствен. Наконец, инстинктивное поведение не зависит от числа проб, которые делает животное, чтобы освоиться с ситуацией; в этом смысле такое поведение можно охарактеризовать как изначально «готовое». Правда, инстинкт может быть специализирован опытом и обучением, как это можно видеть на примере хищных зверей, которым прирождена охота за какой-то определенной дичью, но не искушенность в ее успешном осуществлении. То, что дают здесь упражнение и опыт, всегда соответствует только вариациям какой-то мелодии, а не приобретению новой. Отношением инстинктов животного к структуре окружающего мира a priori определено, что оно может представлять и ощущать (см.: Шелер 1988: 38–43).

Третью психическую форму М. Шелер называет ассоциативной памятью (мнеме). Эта способность вовсе не свойственна всем живым существам. Ее нет у растений, что верно увидел уже Аристотель. Ассоциативная память присуща тем существам, поведение которых медленно и постоянно меняется, причем меняется таким образом, что каждый раз степень осмысленности находится в строгой зависимости от числа опытов или так называемых пробных движений. То, что животное позднее повторяет движения, оказавшиеся удачными для удовлетворения какого-нибудь позитивного влечения, чаще, чем реакции, не приведшие к успеху, и есть тот основной факт, который называется принципом удач и ошибок. Там, где находят такие факты, говорят об упражнении или дрессировке.

Основу всей ассоциативной памяти составляет условный рефлекс. Принцип мнеме действует в какой-то мере у всех животных и представляет собой непосредственное следствие появления рефлекторной дуги, отделения сенсорной системы от моторной. Но в его распространении имеются сильные различия. Животные с пластической, нежесткой организацией демонстрируют его с наибольшей четкостью (млекопитающие и позвоночные).

Действенность ассоциативного принципа при построении психического мира означает вместе с тем упадок инстинкта. Она означает, далее, все возрастающее освобождение индивида органического мира от привязанности к виду и от жесткости инстинкта. Ибо лишь благодаря прогрессу этого принципа индивид может приспособиться ко всякий раз новым, то есть нетипичным для вида ситуациям. Человек как пластический тип млекопитающего, отличающийся наивысшим развитием интеллекта и ассоциативной памяти, имеет сильно редуцированные инстинкты (см.: Шелер 1988: 42–48).

Четвертая сущностная форма психической жизни — практический интеллект, еще органически скованный, поскольку внутренние и внешние действия живого существа служат влечениям и удовлетворению потребностей. Интеллект называется практическим, так как его конечным смыслом всегда является действие, благодаря которому организм достигает или не достигает своей цели. По замечанию антрополога, этот же самый интеллект у человека «может быть поставлен на службу специфически духовным целям, лишь тогда он возвышается над изворотливостью и хитростью» (Шелер 1988: 48, примечание).

Если иметь в виду психическую сторону, то практический интеллект можно определить как «внезапно возникающее усмотрение предметного и ценностного обстояния дел в окружающем мире, не только недоступного непосредственному восприятию, но и никогда не воспринимавшегося прежде…» (Шелер 1988: 48).

Это «усмотрение обстояния дел» реализуется на основе системы отношений, фундамент которой отчасти дан в опыте, а отчасти дополняется предвосхищающим представлением. Для этого продуктивного, а не репродуктивного мышления всегда характерно предвосхищение, предварительное обладание новым, никогда не переживавшимся фактом.

Отличие от ассоциативной памяти здесь очевидно: ситуация, которая должна быть понята и практически учтена в процессе поведения, не только нова и нетипична для вида, но прежде всего «нова» и для индивида. Такое разумное, объективно осмысленное поведение является, кроме того, внезапным и совершается до новых проб и независимо от числа предшествующих попыток. Эта внезапность проявляется даже в выражении, например, глаз, в том, что они загораются, что В. Келер толковал как выражение «ага!»-переживания.

Шелер полагает, опыты В. Келера ясно продемонстрировали, что результаты деятельности животного не могут быть полностью выведены из инстинктов и примыкающих к ним ассоциативных процессов, но что в некоторых случаях налицо подлинно разумные действия.