Опыт критики буржуазной морали

Слепое орудие прогресса, — преступники подавляются таким же слепым и преступным, как и они обществом. Герой только тот, кто сознает значение своего поступка и оценивает его не столько с личной, сколько с общественной точки зрения. Иначе и осел, который щиплет траву на принадлежащих его собственнику лужайках, мог бы рассматриваться, как бунтовщик против собственности.

Однако, даже буржуазная мораль не квалифицирует, как кражу, сознательное отрицание прав собственности группой индивидуумов, не преследующих личных целей. Русских максималистов, грабивших банки, никто без сомнения не назовет ни ворами, ни грабителями.

Указав на неудовлетворительность общественного строя не обеспечивающего индивидуума, как производителя, при условии признания собственности, мы не можем закончить эту главу, не подчеркнув недостаточность средств общественной предусмотрительности, гарантирующих потребление. Личный интерес частично удовлетворяет нужды потребления, но хаотично и с значительными непроизводительными затратами. Работник-производитель, в силу необходимости, часто вынужден сегодня расстаться с теми продуктами, которые понадобятся ему завтра, и которые придется добывать дорогой ценой или умереть. Голодовки в Индии и России дают нам поразительные примеры таких фактов. Наконец все мы разве не отравляемся ежедневно всякого рода вредной фальсификацией, являющейся логическим следствием производства, имеющего в своей основе личный интерес, т.-е. собственность и т. п.

Семья.

Отношения между индивидуумами, извращенные собственностью не могли установиться на началах справедливости и в семье. В силу этого, отец семейства долго считался единственным, облеченным известными правами, представителем этой социальной ячейки. Все члены семьи считались его собственностью. Эта концепция, смягченная экономической эволюцией общества, сохранилась, в своих существенных чертах и до наших дней.

Разве жена не вещь мужа? Разве дети не находятся в полной власти отца семейства до тех пор, пока государство не потребует для себя этой частицы его собственности, пока оно не потребует «налога крови?»

Хотя уже начали понимать что мужчина и женщины равны, но равенство между мужем и женою все-таки не признается, а отношение детей и родителей сводятся не к обязанностям родителей к детям, что было бы справедливо, а, наоборот, главным образом к обязанностям детой к родителям («почтение» и т. д.).

Государство вмешивается в организацию этой общественной ячейки лишь для того, чтобы поддержать власть отца семейства. Только с недавнего времени мы встречаемся в этой области собственности с ограничениями. Постепенно создается право индивидуума, которое является одним из видов гражданских прав и не признает более правовых ограничений, вызываемых семейным положением.

Если христианская мораль предписывает жене, главным образом, верность, а жене и детям — послушание то новая мораль предписывает прежде всего всякому индивидууму соблюдение правды и равенства во взаимным отношениях. Таким образом с точки зрения новой морали, женщина, продолжающая брачные отношения только исходя из понятия долга, совершает ряд глубоко безнравственных поступков. Муж, — который требует, исходя из понятия долга, от своей жены признания его мнимых супружеских прав и физиологически навязывает свою личность, а, исходя из понятия права, навязывает свой авторитет, — поступает, как глубоко развращенный человек. Отец семейства, присваивающий себе право по произволу распоряжаться своими детьми, вместо того, чтобы, не в силу своих прав, а в силу авторитетности своего мнения, являться их естественным советником, не достоин того положения, которое создается званием отца.

Для того, чтобы вылепить неизбежную эволюцию семьи, мы должны рассмотреть эту социальную ячейку с двух точек зрения:

Сначала мы рассмотрим отношение мужа и жены, взаимный отношения пары людей а затем семейные отношение, т.-е. отношение небольшой общественной единицы, состоящей из отца, матери и детей.

В настоящее время два сближающиеся человека — муж и жена заключают как бы пожизненный договор, в который входят, как личные, так и материальные обязательства, предопределяющие при любых обстоятельствах, на будущее время их взаимный отношения.

Попятно, что таким договорам нельзя верить. Вера в них иллюзия, поддерживаемая ложью. Единственное обязательство, которое должно существовать между мужем и женой, может быть изложено в полной достоинства формуле: — жить вместе, всегда придерживаясь не формальной, но реальной правдивости отношений, отбросив всякую мысль о том, что личность может быть собственностью. При таком понимании обязанность женщины или мужчины сводится к согласованию взаимоотношений со всякой психологической переменой, изменяющей их моральное существо. Это единственный истинный долг. Образ «верной супруги», считаемый почему то поэтическим, в сущности ничто иное, как признание женщины за один из видов собственности и основывается на боязни, что разрыв супружеской связи создаст помехи материальным интересам и лишит хозяина его рабыни.