Опыт СССР. Проект мирового масштаба

Вот пример: в России в «тучные» 2000-е годы среднегодовая величина инвестиций в основные фонды России была в 2,5 раза меньше, чем в 1990 г., а розничный товарооборот был в 2 раза больше, чем в 1990 г. В России было организовано «общество потребления» - при уровне производства гораздо ниже 1990 г. Иными словами, «общество потребления» за счет основных фондов. Но здравый смысл предупреждает, что это чревато будущими издержками. Вернулись «от богов Азбучных истин к богам Торжищ». Какие экономисты выполняли структурнофункциональный анализ этого решения?

В среде специалистов, которые разрабатывали доктрину реформ, методологическим принципом стала безответственность. Вспомним слова В. В. Путина о том, что «с начала 1990-х годов Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала». Наблюдалась поразительная вещь: ни один из ведущих экономистов не сказал, что советское хозяйство может быть переделано в рыночное хозяйство западного типа. Никто никогда не утверждал также, что в России можно построить экономическую систему западного типа. Главные обществоведы страны не утверждали, что жизнеустройство страны может быть переделано без катастрофы - но тут же требовали его переделать.

Никакое научное сообщество не может принимать подобные катастрофические предложения без обоснования и критического анализа. Один этот штрих показывает, что к концу 1980-х годов в СССР и России уже не существовало сообщества обществоведов как научной системы. Ситуация в интеллектуальном плане аномальная: заявления по важнейшему для народа вопросу строились на предположении, которого никто не решался явно высказать. Никто не заявил, что на рельсах нынешнего курса возникнет дееспособное хозяйство, достаточное, чтобы гарантировать выживание России как целостной страны и народа. Это - очень грубое нарушение норм научности, ибо дело науки - изучать то, «что есть», а утверждать то, «что должно быть», не входит в компетенцию науки, это дело политики и культуры, поскольку связано с утверждением нравственных ценностей, которые не поддаются обоснованию научными методами.

Уже к середине 1990-х годов мнение о том, что экономическая реформа в России «потерпела провал» и привела к «опустошительному ущербу», стало общепризнанным (пусть негласно) и среди российских, и среди западных специалистов. В 1996 г. видные экономисты Н. Петраков и В. Перламутров писали в академическом журнале «Вопросы экономики»: «Анализ политики правительства Гайдара-Черномырдина дает все основания полагать, что их усилиями Россия за последние четыре года переместилась из состояния кризиса в состояние катастрофы».

Нобелевский лауреат по экономике Дж. Стиглиц, дает такую оценку: «Россия обрела самое худшее из всех возможных состояний общества - колоссальный упадок, сопровождаемый столь же огромным ростом неравенства.

И прогноз на будущее мрачен: крайнее неравенство препятствует росту».

Здесь речь идет не о частных ошибках, вызванных новизной задачи и неопределенностью условий, а о системе ошибок. Перед нами явление крупного масштаба: на огромном пространстве создана хозяйственная и социальная катастрофа, не имеющая прецедента в индустриальном обществе Нового времени. Украина -большая развитая европейская страна. В 2000 г. средняя реальная заработная плата здесь составляла 27 % от уровня 1990 года (в РФ 42 %, в Таджикистане 7 %).

Казалось бы, перед экономистами возник очень важный объект исследований, анализа, размышлений и диалога. Но за прошедшие 25 лет никакого стремления к рефлексии по отношению к методологическим основаниям программы реформ в среде обществоведов не наблюдается - за исключением отдельных личностей, которые при попытке гласной рефлексии становятся диссидентами профессионального сообщества. Американские эксперты А. Эмсден и др., работавшие в России, пишут в своем докладе: «Тем экономистам в бывшем Советском Союзе и Восточной Европе, которые возражали против принятых подходов, навешивали ярлык скрытых сталинистов».

Проблема классификации провалов рациональности непроста, поскольку любое умозаключение представляет собой довольно сложную систему. В случае ее деформации обычно возникает сразу несколько ошибок, так что один и тот же заметный случай может быть отнесен к разным классам нарушений.

В 1996 году американские эксперты, работавшие в РФ (А. Эмсден и др.), признали: «Политика экономических преобразований потерпела провал из-за породившей ее смеси страха и невежества». Страх - понятная эмоция специалистов, чьи рекомендации привели к катастрофе. Но почему этот страх не был обуздан нормами рациональности? Какова природа невежества, которое привело реформу к тяжелому кризису? Какие риски будет порождать это невежество дальше?