Опыт выживания

Сначала грех совершается на уровне чувств — человек завидует, жадничает; потом он лжесвидетельствует, блудит, объедается… А затем нравственные преступления приводят к преступлениям уголовным, — воровство, убийство, насилие становятся для такого человека естественными.

Казалось бы, какой пустяк — неуважение к родителям. А ведь это четкий показатель гордыни. Дело в том, что наши родители первичны для нас, а сами мы вторичны. Когда ребенок ставит себя выше своих родителей, презирает и осуждает их, происходит процесс, подобный тому, как ангел, ставший дьяволом, пытался возвыситься над Богом. Второе звено стремится доминировать над первым, часть пытается поставить себя выше Целого. Это ведет к торжеству инстинкта самосохранения, а потом непомерная гордыня толкает человека к жадности, зависти, лжи, похотливости, воровству, убийству.

Неуважение к родителям есть результат привязанности к этому миру. То, что в нынешних странах Запада дети перестали уважать родителей, является вполне закономерным. Общество потребления, культивирующее привязанности человека, неизбежно превращается в общество, где дети не уважают родителей и тяготеют ко лжи, зависти, разврату и, в конечном счете, не только к внутренним нарушениям, но и к внешним преступлениям.

Итак, сначала душа утрачивает любовь к Богу, затем она привязывается к миру, далее она начинает грешить, а после этого человек либо болеет, либо совершает преступление. Раньше болезни, заставляя человека страдать, способствовали уменьшению привязанности и тем самым очищали душу. Современная медицина борется с болезнями, усиливая у людей привязанность, — в результате количество больных и неполноценных детей растет во всем мире с устрашающей быстротой.

Как только я понял, что главная моя проблема — это привязанность души к близким людям и окружающему миру, внутри сразу же стало полегче. Опухоль постепенно спала, и наступило выздоровление.

Получается, что последователи Христа утратили правильную систему координат: сведя все человеческие провинности к грехам тела и духа, они забыли о душе. Они забыли о том, что человеческое «я» постоянно борется с «я» Божественным. О том, что наши инстинкты, связанные с внешней стороной души, все время стремятся затмить наше истинное «я», и для того чтобы преодолеть эту опасность, необходимо непрерывно устремляться к Богу.

Нужно постоянно увеличивать количество любви в душе, иначе привязанность незаметно вытеснит любовь, а потом превратится в вожделение, страсть и жадность. Затем последуют грехи на уровне чувств, далее они начнут проявляться на уровне поведения, а потом грехи превратятся в болезнь или преступление, после чего наступят закономерный распад и смерть.

А ведь понятие привязанности блестяще разъяснено в восточных религиях. В Священных книгах индуизма и буддизма утверждается, что в основе всех бед, несчастий, болезней лежит привязанность к внешнему миру. Правда, победа над привязанностью достигается, в основном, через аскетизм, через отрешенность от мира. Две-три тысячи лет назад это было великолепным средством.

В иудаизме борьба с привязанностью, включая определенный аскетизм, дополняется соблюдением заповедей. В христианстве к этому добавляются два главных аспекта — изменение своего характера и непрерывная любовь к Богу через абсолютное принятие Божественной воли, через ощущение единения с Творцом, через милосердие и сострадание к ближнему, через постоянную отдачу энергии на физическом, духовном и душевном уровнях.

А вот в православии и католичестве тема привязанности попросту исчезла, — ее заменила тема искупительной миссии Иисуса Христа. Зачем каждую долю секунды бороться с искушениями внешнего счастья, с корнями того, что мы называем грехом? Пришел Сын Божий — и искупил все наши грехи, избавив всех нас от первородного греха. Такая логика последователей Христа не имеет никакого отношения к христианству. По сути дела, это логика иудаизма.

Иудеи приносили в жертву голубя, ягненка или быка и верили, что жертвенное животное берет на себя все их грехи и таким образом очищает их и охраняет от будущих болезней и напастей. Тот, кто умел жертвовать, действительно, был здоровее и благополучнее остальных, — но вовсе не потому, что сбрасывал свои грехи и болезни на жертвенных животных.

Механизм очищения, на самом деле, тоньше и глубже. Душа человека, который приносил жертву, отрешалась от привязанностей, от инстинкта самосохранения, и ей оставалось идти только к любви и к Богу. Таким образом, расставаясь с тем, что дорого, причиняя себе душевную боль, человек пробуждал в себе любовь. Ведь жертва-то посвящалась Богу. Усиление в душе любви к Богу и делало человека более здоровым и жизнеспособным.