Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

Свободные порты и трасты островов Кука не привлекали особого внимания западных регулирующих органов  – вероятно, поскольку они не находятся ни под чьей юрисдикцией. Арт-мир считает, что так будет продолжаться и впредь, при условии, что свободные порты будут тщательно отсеивать террористов и представителей организованной преступности. Использование траста на островах Кука для сохранения ценных коллекций произведений искусства до сих пор не вызывало озабоченности у судебных органов ни в одной юрисдикции.

Глава 15. Неуклюжий союз искусства и моды

Черная дыра из плохого искусства и легковесного искушения[78].

Николай Урусов, критик New York Times о коллаборации 2008 года под названием «Мобильное искусство Шанель»

Мне кажется, если бы не коллаборация с «Луи Вюиттон», господин Мураками никогда бы не заработал себе такую репутацию[79].

Митчел Оукли Смит, журналист, пишущий об искусстве и о моде

В 1999 году суперзвезда французской моды Бернар Арно купил за 120 миллионов долларов контрольный пакет акций аукционного дома «Филлипс» через свою публичную холдинговую компанию  – производителя предметов роскоши  LVMH (Louis Vuitton Moët Hennessy). Биржевые аналитики и финансовая пресса активно критиковали сделку, считая, что звание владельца аукционного дома, даже если этот дом специализируется на современном искусстве, может плохо сказаться на восприятии высокой моды. Особенно яростно критики набросились на Арно, когда после убыточного 2001 года он ушел из «Филлипс», по сути подарив долю  LVMH  в аукционном доме его миноритарным акционерам  – партнерам Симону де Пюри и Даниэлле Люксембург.

В 2008 году контроль над тем, что тогда называлось «Филлипс де Пюри», был продан двум Леонидам  – Леониду Фридлянду и Леониду Струнину, совладельцам российского конгломерата по торговле предметами роскоши  Mercury(дистрибьюторы марок «Армани», «Шопар» и «Тиффани»). Леониды посчитали «Филлипс» логичным продолжением своей модной империи.

За годы, прошедшие с момента, когда Арно впервые купил контрольный пакет дома «Филлипс», представления о том, насколько искусство можно совместить с модой, существенно изменились. Примеры того, как искусство вступает в связь с модой, позволят читателю самостоятельно решить, угрожают ли они изменить восприятие современного искусства.

Первый пример  – затратная рекламная акция, проведенная исключительно ради освещения в СМИ, на которое рассчитывали организаторы. В 2007 году модный дом «Шанель» заказал работавшей в Лондоне Захе Хадид проект выставочного павильона в форме летающей тарелки  – здание площадью 700 квадратных метров и весом 180 тонн, которое решено было называть  Chanel Mobile Art  («Мобильное искусство Шанель») (см. ил. 11). Конструкция была спроектирована таким образом, чтобы ее можно было разбирать и каждые несколько месяцев перевозить в новый город. Интерьеры оформил Карл Лагерфельд, художественный руководитель дома «Шанель». Внутри павильона разместили специально заказанные для него произведения  – вдохновением для художников послужила стеганая сумочка  2.55  из черной кожи на цепочке.

Французский художник Фабрис Ибер сделал комнату в стиле садомазо, обив стены стеганой тканью. Художница и скульптор из Швейцарии Сильви Флёри соорудила гигантскую фиолетовую сумочку  2.55, поместив внутри большую пудреницу «Шанель» с  экраном, на котором транслировалось видео с женщинами, расстреливающими сумочки «Шанель» из пистолетов. Выставка  Chanel Mobile Art  открылась в феврале 2008 года в Гонконге, в июле переехала в Токио и осенью того же года завершилась в Центральном парке Нью-Йорка. Только после этих трех «остановок» и  потраченных 12 миллионов евро (18 миллионов долларов) выставку разобрали. Компания «Шанель» заявила, что экспозиция выполнила свою задачу, подчеркнув ремесленную и художественную природу производимых «Шанель» товаров и их связь с современным искусством.

Не исключено, что выставка  Chanel Mobile Art  слегка навредила карьере художников, принявших в ней участие. Флёри и Ибер на тот момент еще не обладали широкой известностью; те, кто видел экспозицию, скорее всего, их и не запомнили. Для художников выставка стала источником дохода, шансом монетизировать кратковременную рыночную славу. И их можно понять, учитывая, как часто художники, обладающие большим потенциалом, страдают от резкого снижения спроса на свои работы. Многие художники, чьи карьеры стартовали давно, по-прежнему зарабатывают больше от сотрудничества с миром моды, чем от продаж собственных произведений.