Оранжевая собака из воздушных шаров. Дутые сенсации и подлинные шедевры: что и как на рынке современного искусства

Менее убедительный, но очень даже реальный аргумент против общедоступности информации апеллирует к тому, что существование инсайдерских ролей создает особую атмосферу и делает современный арт-рынок более привлекательным. Не исключено, что запутанные правила аукционов, ярмарок и дилерских мероприятий столь же важны для успеха арт-рынка, как и то, что там предлагается и о чем потом пишут в  New York Times.  Тотальная прозрачность сделает искусство больше похожим на товар, а процесс его продажи и приобретения потеряет блеск и притягательность. Если ваши друзья будут точно знать, сколько вы заплатили за новую картину и как мало из рассказанного о ней правда, им, возможно, будет не так интересно на нее смотреть, а у вас пропадет желание ее покупать.

Помогут ли какие-нибудь из предложенных правил приостановить взрыв арт-пузыря? Вряд ли. В его основе  – оптимизм покупателя и умышленное игнорирование негативных сигналов рынка. А эти свойства человеческой натуры законами не урегулируешь.

Будущее в стиле Uber

Глава 17. Искусство в мире «Убера»

Те, кто продает искусство онлайн, похожи на шахматного коня: они сначала двигаются на одну клетку вперед, а потом перемещаются вбок – в одну или в другую сторону.

Неизвестный источник

Помимо попыток регулировать арт-рынок, есть еще один радикальный сдвиг, игнорировать который невозможно. Речь о росте продаж через Интернет с его способностью заменить большую часть рыночных посредников и демократизировать арт-мир. Арт-рынки приспосабливаются к собственному миру в стиле «Убер».  Uber  здесь означает мобильное приложение, пришедшее на смену традиционным такси. Рынки также приспосабливаются к сверх  – то есть  über  – дилерам и коллекционерам, но это совсем другая история.

Стефан Симчовиц, торговец предметами искусства из Лос-Анджелеса, в качестве аналогии для ситуации с искусством в мире «Убера» приводит лютеранство. Мартин Лютер убеждал, что для разговора с Богом не обязательно заходить в церковь и платить десятину священнику, епископу или кардиналу. Вместо этого можно сидеть в поле и общаться с Всевышним через молитву. По мнению Симчовица, чтобы получить искусство или информацию о нем, больше не надо ходить к напыщенным дилерам и платить десятину, приобретая малоценные работы. Минуя дилера, можно взять свой ноутбук, расположиться в прекрасном поле и поискать онлайн, что предлагают на рынке, что покупают и по какой цене. В «Инстаграме» можно просмотреть в тысячу раз больше работ, чем вам соберет любой дилер.

По данным интернет-ресурса  The Hiscox Online Art Trade Report, в 2015 году онлайн-продажи составили 3,3 миллиарда долларов (от 3 до 4 процентов современного арт-рынка в денежном выражении) по сравнению с 2,6 миллиарда в 2014 году и 1,6 миллиарда в 2013 году. Эти цифры, безусловно, занижены  – они не включают данные по китайскому рынку. Чтобы отслеживать влияние «Убер»  – революции на арт-рынок, приходится держать в поле зрения быстро растущую мишень, которая находится к тому же в постоянном движении. Посмотрим, что произошло с появлением транспортного «Убера». В 2010 году никто не был в состоянии представить, что сможет использовать приложение на мобильнике (или в часах) для организации поездки с нелицензированным незнакомцем. В 2015 году это делали уже сорок пять миллионов американцев. Ожидается, что к 2017 году эта цифра удвоится. Кто мог подумать, что мы будем искать по Интернету потенциальных спутников жизни, жилье для отпуска (через  Airbnb) или выгульщика собак? Многие (включая меня) доказывали, что серьезные коллекционеры никогда не будут доверять онлайн-покупателям до такой степени, чтобы приобретать дорогие произведения искусства в киберпространстве.

Таксисты сопротивлялись нашествию «Убера», проводили во многих городах демонстрации с перекрытием дорог, прежде чем смирились с неизбежным. Арт-дилерам и предыдущей управленческой команде «Сотбис» могла резко не нравиться концепция продажи предметов искусства онлайн, но они изменили свои взгляды, когда игнорировать возможности и снижение транзакционных издержек было уже невозможно.