Оранжевое лето

– Рада знакомству. Вы та русская, о которой мне столько говорил мой внук. Для русской у вас относительно неплохой французский, хотя до совершенства еще далеко. Если хотите, могу вами заняться. Года через два, если, разумеется, жива буду, сделаю из вас человека. С вами можно будет предстать в приличном обществе. Кстати, шарф вы выбрали неудачно, напоминаете мне бывшую коллегу. Играла провинциальных простушек и наивных дурочек, пока грим не перестал спасать. Впрочем, ей даже играть не надо было, она такой и была. Кстати, как поживает ваш супруг? Совсем запамятовала спросить, уж прошу простить старуху, голова совсем никуда не годится…

Я начал находить на кухне пустые бутылки и грязные пузатые бокалы.

– Что ты хочешь, я должна хоть как-то себя поддерживать, иначе просто с ума сойду. На моей родине это принято. Пить с тоски.

О родине она вспоминать не любит, хотя от нечего делать иногда устраивает мне «вечер воспоминаний». Воспоминания не самые приятные.

– Ксани, тебя послушать, так в России кроме снега, скверной еды и тараканов на кухне ничего путного нет. Я видел и другую Россию.

Она зло усмехается:

– Ты иностранец. Мы умеем принимать иностранцев. Шикарные гостиницы, Большой театр, центр Москвы, вылизанный и фонариками увешанный. Когда Жиль в первый раз в моем родном захолустье побывал, так потом две недели в себя приходил. Не знаю, от чего больше страдал: от нервного расстройства или от несварения.

О нём она вспоминает всё чаще и чаще.

«Жиль такие вкусные кексы печет, просто пальчики оближешь. На Пасху мне наш русский кулич испёк, я их обожаю. У него даже лучше получилось, чем у моей бабки покойной, царство ей небесное».

«Мы с Жилем по воскресеньям всегда в ресторан ходили, он заранее выбирал на свой вкус, чтобы кухня каждый раз была разная. Он настоящий гурмэ».

«У Жиля такой же галстук был, ему к лицу, а тебе совсем не идёт, ты уж лучше сними.»

Жиль то, Жиль сё… Жиль, Жиль, Жиль…

Похоже, она ждёт-не дождется, когда мне это окончательно надоест. Можно будет устроить небольшой скандал с последующими слезами. Не лучшее развлечение, но уж какое есть. На другие у меня нет ни денег, ни сил. Что ж, хотя бы в этих ожиданиях я её не разочаровываю.

– Послушай, если он такой необыкновенный, так вернись к нему, он, в конце концов, твой муж. Законный супруг, как говорится, перед богом и перед людьми. – Кричу, тщательно следя за тембром голоса. Я помню уроки Паскаль. – Со мной скучно, мы никуда не ходим и не будем ходить, потому что меня мутит от всего, что ты так любишь. От ресторанов, от компаний придурков, которые только и умеют, что друг перед другом щеки надувать, какие они успешные и оригинальные. От Парижа твоего любимого, который у тебя любимый только потому, что ты его не знаешь. От барахолок этих убогих, на которых только то, что мало-мальски понимающие люди в руки побрезгуют брать. Всё это, пожалуйста, без меня. А Жилю могу позвонить, организовать твое возвращение к замечательному твоему мужу, чьи достоинства ты так поздно оценила. Он хороший, наш Жиль, он всё поймет и простит. Устроит торжественный ужин «Возвращение блудной жены к великодушному мужу».

Мой запал иссяк так же быстро, как и начался. Она смотрела на меня, слегка наклонив голову к плечу. Смотрела внимательно, словно видя в первый раз. Таким она меня не знала.

– Прости. Я напрасно донимаю тебя своими капризами. Понимаю, что слишком многого хочу от людей и от жизни вообще. Хочу, чтобы не было ничего раз и навсегда застывшего, как на моей родине сейчас говорят, стабильного. Хочу, чтобы постоянно всё вокруг менялось, хочу, чтобы всегда драйв и веселье, чтобы всегда чувства на пределе. А так не бывает. И нечего на это надеяться, пора уже заканчивать с иллюзиями и желаниями, что только совсем зелёным простительны, которые жизнь только в сериалах видели. И да, не хотела тебе говорить, но раз уж такое дело. Жиль мне больше не муж. Что ты так на меня уставился?

– Как-то не думал об этом. В смысле, что вот так взять и развестись… ты даже с ним не встречалась.

– Зачем? Ни прощения просить, ни назад проситься я думала, так зачем резину тянуть. Сделали все дистанционно, делить нем нечего, детей у нас нет.

– Он не хотел? Я детей имею в виду.