Оранжевый портрет с крапинками

— Клянусь дедушкой, ты становишься заправским матросом... — Старпом потрепал юнгу по плечу и отправился на обед.

У общего стола, пока все работали ложками, дядюшка Юферс вел рассказ:

— Эти Три Кота даже и не остров, а просто группа скал. Скалы торчат, как кошачьи уши, отсюда и название... Рассказывают, что там и правда были стоянки всяких контрабандистов, жуликов и разбойников. Кто знает, может быть, и сейчас... Может быть, и правда найдем какие-нибудь следы твоего папы, девочка...

Капитан и старпом переглянулись, Степан Данилович незаметно покачал головой. Дядюшка Юферс все же заметил это и поспешно сказал:

— Ну а если не найдем, ты, девочка, не огорчайся сразу. Будем искать дальше, наводить справки...

— Имейте в виду, у нас будет там не больше двух часов, — озабоченно напомнил капитан. — Этот хозяин «Зеленого льва» меня уже извел своими напоминаниями: «Сроки, контракт, неустойка...» Я скоро сам позеленею, как этот его лев...

— Дядя Степа! Дядя Жора! На горизонте какие-то скалы! — донесся сверху голос Максима. — Наверно, остров!

Старпом Жора бросился к трапу. За ним Владик и Ника.

— Ну-ка, на место! — прикрикнул капитан. — Сперва покончите с обедом! Дядюшка Юферс зря старался?.. Никакой корабельной дисциплины...

Владик и Ника виновато вернулись за стол и спешно заработали ложками. И все время смотрели на люк...

Паганель, сидя в укрытии, сделал из двух кулаков «бинокль» и наблюдал за приближающимся парусом. Судно, безусловно, было яхтой «Кречет».

Паганель бросился к высохшей на камнях одежде, натянул заскорузлую рубаху и штаны... Вдруг заверещал, снова выскочил из штанов, затряс ими в воздухе. Из штанины выскочила безобидная ящерица, улепетнула в щель между камнями. Паганель постонал, сел на обломок ракушечника, пообмахивался штанами.

— Ох... я думал, змея... Почему бедному Вове всегда не везет?

Он снова влез в штаны, опять понаблюдал за яхтой из-за камня.

Наладил передатчик.

— Шеф, они приближаются... Но я все равно хочу кушать... Ну вот, опять вы...

У стола склонились над штурманской картой капитан Ставридкин и старпом Жора.

— Смотри, Данилыч, глубины подходящие, никаких подводных опасностей нет... Раньше здесь стоял плавучий буй, но потом какие-то негодяи его раздолбали. Да, клянусь дедушкой, он и не нужен, здесь все чисто...

— Хорошо. Станем на якорь в полукабельтове, спустим лодку. Скажи, Жора, пусть готовят...

Жора стал на трап, высунулся:

— Охохито, Макарони, надувайте лодку! Скоро высадка на таинственный остров!..

Охохито и Макарони при участии Ники и Владика раскатали на крыше рубки резиновый сверток. Подсоединили шланги к похожим на педали насосам. Стали бодро нажимать «педали» ногами. Плоская лодочная шкура зашевелилась, в нее пошел воздух.

— Можно я? — подскочил Владик.

— Попробуй, мучачо... — Охохито уступил ему насос.

Дядюшка Юферс был рядом и помогал по-своему — рассказывал интересные истории:

— Шкипер Боря Куцый Нос как-то говорил мне, что у них на баркентине «Кентавр» была такая же лодка. Они стали на якорь недалеко от побережья Кубы, у какого-то островка, и старпом решил с двумя матросами сплавать на этот островок, поискать раковины и кораллы. Особенно хотелось ему найти раковину «Антильский шлем»... А на «Кентавре» был в ту пору щенок по кличке Нагель, и были у него очень острые молодые зубки...

— Финал ясен, — перебил его Охохито. — В лодке дырка, у старпома истерика, на баркентине сплошной хохот...

— Ну да, ну да... Я эту историю решил вставить в свою книгу...

— Не надо вспоминать такие истории, когда накачиваем лодку, — шумно дыша и нажимая на педаль, сказал Макарони. — Это плохая примета. Как бы самим не заработать дырку... — И поплевал, конечно.

Жора в это время подошел к Максиму, который самоотверженно и радостно нес вахту у штурвала.

— Клянусь дедушкой, отлично ведешь судно, юнга... А теперь возьми на полрумба правее. Видишь, Коты уже близко. Оставим их слева и, когда окажутся на траверзе, резко приведемся. Слегка пройдем против ветра по инерции и отдадим якорь.

— Есть...

Лодка между тем в результате активной работы Охохито, Макарони, Владика, Ники и даже дядюшки Юферса, который понял, что историям сейчас не время, разбухла и обрела нужную форму.

— Ребята, приготовьте якорь! — крикнул Жора. — Скоро встаем!..

Макарони извлек из форпика небольшой якорь, присоединенный к бухте капронового троса.

— Это «Данфбрт»? — далеко вытянув шею, спросил от штурвала Максим.

— Якорь Матросова, мучачо. Хорошая система, — откликнулся Охохито.

— Не отвлекайся, юнга, — сказал Жора, стоя рядом с Максимом.

— Ага, не буду...

Капитан, выйдя к мачте, наблюдал, как освещенные солнцем зубцы вырастают в небе, приближаются к яхте.

— Жора, не пора приводить?

— Клянусь дедушкой, пора... Право руля, Максим!

— Есть! — Максим закрутил штурвал.

— Так... Одерживай... — командовал Жора.

Яхта взяла круто вправо и пошла против ветра. Но это продолжалось несколько секунд. Сильный, сопровождаемый треском толчок остановил судно. Мачта качнулась вперед. Максим грудью ткнулся в штурвал. Те, кто был у лодки, полетели с ног. Капитан устоял, потому что держался за мачту.