Оранжевый портрет с крапинками

— Но ведь среди пуговиц здесь наверняка та самая, — дрожащим голосом напомнил Макарони. — Из-за которой случилось проклятье Ройбера. От нее будут всякие беды. А ценности никакой, раз она тоже медная...

— Давайте читать дальше! — жалобно потребовал Владик. — Надо узнать, что случилось с Румбом! Почему его «Ла Картеру» нашли в море без людей!

Но узнать не удалось...

Узнали только, что капитан Румб, отправляясь однажды на очень опасное дело, решил не подвергать свое сокровище риску и зарыл портфель на каком-то острове...

Чем кончилось рискованное предприятие «Ла Картеры», в тетради не сообщалось. Записки младшего штурмана Василия Башмачкина кончались как раз тогда, когда портфель был зарыт.

Ника почему-то вздохнула:

— Я, кажется, читала, что капитан захватил большой корабль рабовладельцев и взял его себе. А бригантину оставил в море, чтобы те, кто найдет, ломали головы. Он любил всякие розыгрыши...

— Это вполне возможный вариант, — покивал дядюшка Юферс. — Только вот неизвестно, вернулся ли капитан за своим кладом...

— Конечно, не вернулся, раз портфель вот он! — воскликнул Владик. — И это... Это же в самом деле сокровище! Его оторвет с руками любой морской музей! И можно устроить выставку для туристов, они рты пораскрывают! И дядюшка Юферс напишет такую историю для своей книги, что эту книгу переведут на все языки!..

— Клянусь памятью дедушки Анастаса, у мальчика светлая голова... — с осторожной радостью заметил Жора.

— В наш век всеобщего предпринимательства музейное дело может оказаться неплохим бизнесом, — потирая руки,заявил Охохито.

— Главное — наладить рекламу, — деловито посоветовал Максим.

— Лучше бы не надо, — осторожно сказал Макарони. — Лучше бы утопить эту коллекцию...

Но на Макарони все замахали руками. Каждый уже понял великую ценность медной коллекции и прикидывал, какие выгоды она сулит каждому. Чтобы Макарони не канючил и не портил всем радость, его отправили на палубу — сменить на руле капитана.

Капитан спустился в кубрик и включился в беседу. Он постарался было охладить энтузиазм ликующего экипажа: сказал, что нынче у музеев мало денег и вряд ли они отвалят за пуговичное сокровище большую сумму. Но остальные продолжали радоваться. «В конце концов, — повторял свою мысль Владик, — если они и не отвалят, то дядюшка Юферс теперь напишет такую книгу, что ее напечатают во всех странах. И получит за нее столько, что хватит всем...»

— И тебе, Степан Данилыч, на новую яхту, — весело покивал дядюшка Юферс, который теперь был уверен, что новый сюжет сделает его сочинение самым знаменитым в морской литературе. — И тебе, Гоша, на маленький уютный парусник для жилья. И всем нам...

— И на велосипед для Макарониного брата, — сказал вдруг Максим. — Хотя Макарони и нытик, но братишка-то не виноват...

Капитан Ставридкин скептически покачал головой. Но тут Макарони (легок на помине!) спустил в люк голову:

— Я бы все-таки не советовал. Эта пуговица, она ведь...

— Марш на место! — гаркнул капитан. — Кто позволил оставлять штурвал!

Макарони сдуло, будто семя одуванчика с ладони. Старпом Жора скривился, как от меда, попавшего на больной зуб:

— Клянусь дедушкой, свет не видел такого суеверного болвана. Что за манера портить людям настроение, когда у всех радость...

Не все услышали, как в общем шуме тихонько вздохнула Ника. Но Максим услышал.

— Ты чего? — шепотом спросил он.

— Радость, конечно... только папу-то не нашли.

Оказалось, что Нику услыхал и капитан Ставридкин.

Наклонился к ней:

— Что ты, девочка! Папу будем искать изо всех сил. Только вот доставим яхту заказчику и займемся поисками по всем островам и берегам...

Ника слабо улыбнулась.

Между тем все, кто собрался у стола, разглядывали пуговицы — перебирали их, подносили к глазам, как драгоценные камни, вертели так и сяк.

— Клянусь дедушкой, здесь могут оказаться пуговицы с мундиров Крузенштерна и Лаперуза...

— Смотрите, какая красивая: скрещенные якоря и дракон! — восхитился Владик.

— Это самое... жалко, что нету этого... этикеток с объяснениями...

— В тетрадку вложены листы, на них есть рисунки, номера и указания: какая пуговица откуда! — сообщил дядюшка Юферс и потряс мятыми бумагами.

— О-о! Будет большое подспорье научным работникам, — обрадовался не чуждый музейному делу Охохито.

Всем захотелось посмотреть рисунки, потянули к листам руки.

И в это время снаружи грянул оглушительный залп. И сразу тонко завопил Макарони:

— Тревога! Я же говорил!..

Он все-таки накаркал беду, этот Макарони. А может, и правда причиной была злополучная пуговица, которую срезал с камзола пиратского адмирала бесстрашный капитан Румб — за что получил от скелета хриплое проклятье и пинок костлявой ногой... Так или иначе, яхту «Кречет» преследовал быстроходный катер с высокой рубкой. Над крышей рубки торчал ствол крупнокалиберного пулемета и головы очень несимпатичных, разбойного вида личностей.

Яхта шла с хорошей скоростью, но у катера были могучие моторы, и он, конечно, догонял «Кречет». Под гафелем появился и задергался на ветру черный флаг.