Орда (Тетралогия)

Снова сверкнула молния — и тучу прорвало дождём. Жутким проливным ливнем.

— Ждите меня здесь! — махнув друзьям, молодой нойон вскочил в седло и погнал лошадь к оврагу, неожиданно показавшемуся в синих сполохах молний.

Вот снова громыхнуло. И ещё, и ещё, ещё! И дождь лил стеною.

А Баурджин уже въезжал в устье оврага…

Вот оно — урочище Оргон-Чуулсу!

Юноша улыбнулся… А где же… Где же… И вдруг, в вспышке молнии, он наконец увидел башни — то ли разрушенные, то ли нет… какие-то дрожащие, утекающие… Сверкающие в синих вспышках молний. Дацан! Тот самый…

Спрыгнув с коня, Баурджин взбежал по широким ступенькам… и остановился. Что-то не пускало его внутрь дацана, какая-то неведомая сила… какая-то «антинаучная чушь»… Не пускала… Ну и не надо!

Набрав в грудь побольше воздуха, юноша выждал, когда прогремит очередной раскат, и громко закричал:

— Джэгэ-э-эль! Джэгэ-э-эль!

Никакого эффекта!

А вокруг гремело, сверкало, неистовствовало, и крупные капли дождя хлестали, как японские пули!

— Джэгэ-э-эль!

Неужели он ошибся? Неужели эти все россказни про его спасение — тогда, в тридцать девятом — выдумки, неправда, вранье? Но с чего старшине было врать? Молодой парень с саблей, на лошади, с девушкой, «красивой, как артистка»… Неужели…

— Джэ-гэ-эль!

И сверкнула молния, и ударил гром, и налетевший ветер швырнул в лицо холодные упругие брызги.

— Джэгэ-э-эль!

Никакого ответа. Неужели все зря?

— Джегэль… Эх, Джэгэль, Джэгэль…

— Чего орёшь? Здесь я!

Баурджин, не веря своим глазам, вскинул голову и увидел спускающуюся по ступенькам дацана девушку — красавицу с пышными каштановыми волосами.

— Джэгэль!

Юноша заключил невесту в объятья. Так они и стояли какое-то время, не видя и не чувствуя ни дождя, ни ветра, ни молний… Лишь ощущая друг друга.

— Как ты меня нашёл?

— Искал… А как ты вошла в храм?

— На мне же пояс! И вот, ещё один. — Джэгэль-Эхэ похлопала себя руками по талии. — Я нашла его у Хрустальной Чаши.

— У чаши? А что же чашу не захватила?

— Ты что, Баурджин! — вскинула брови девчонка. — Забыл предание? Кто тронет чашу — выпустит смерть!

— И давно ты здесь?

— Давно. Зашла в дацан, а потом не смогла выбраться из оврага. Словно демоны водили кругами. И знаешь, я видела такие странные вещи! — Джэгэль-Эхэ крепко обняла юношу. — Та девушка, которую я встретила в кочевье монголов…

— Мэй Цзы.

— Мэй Цзы?

— Так её зовут. И что она?

— Она увидела на мне красный пояс. Сказала, что знает, как найти ещё один.

— Что ж ты не рассказала мне?!

— Нет, — Джэгэль-Эхэ покачала головой. — Эту тайну нельзя доверять мужчинам. Так гласит предание.

— Гнусная антинаучная чушь!

— Что?

— Давай-ка выбираться отсюда!

— Я уже пыталась.

— Но я-то — не ты!

Взяв невесту за руку, Баурджин подозвал коня.

Дождь неожиданно кончился, что не могло не радовать, однако туча так и не уходила, погромыхивая, висела над головами, словно бы говоря — подождите, ужо я вам ещё покажу! Вот чуток передохну только…

Впрочем, внезапно поднявшиеся ветер всё ж таки ухватил её за хвост, потянул, освобождая светлый край неба…

— Демон! — вдруг страшно вскрикнула девушка.

Баурджин посмотрел вверх. Нет, сначала услышал звук… Знакомый вой пикирующего японского бомбера! Вылетев из-за тучи, он нёсся прямо на молодых людей!

— Ложись! — схватив за руку Джэгэль-Эхэ, Баурджин бросил её на землю и сам упал рядом.

Где-то вблизи с уханьем разорвались бомбы, и горячие, несущие смерть осколки противно просвистели над головами. Послышалась пулемётная очередь — пули с чавканьем впились в землю.

— Ещё один! — в ужасе кивнула вверх Джэгэль. — Господи, да сколько же здесь демонов?

А Баурджин, посмотрев в небо, весело рассмеялся.

— Чему радуешься? — недоуменно спросила девчонка. — Плакать надо!

— Не бойся, дурочка, это же наш, «ишачок»!

Утробно рыча двигателем, мелькнуло в разрывах туч стремительное серебристо-зелёное тело краснозвёздного истребителя. И-16, без особого труда догнав «японца», прижал его к земле, выпустил длинную очередь…

— Давай, давай! — замахал руками Баурджин-Дубов. — Сделай самурая, парень! Покажи нахалюге кузькину мать!

Тесно прижавшись к юноше, Джэгэль-Эхэ вздрогнула:

— Смотри — третий!

И откуда он взялся? Этот кургузый моноплан с кроваво-алыми кругами на крыльях?

— Сзади, сзади, парень!

Советский лётчик словно бы услыхал донёсшийся с земли крик. Дав короткую очередь по бомберу, словно коня на дыбы, бросил машину вверх. Гулко заработали тяжёлые пулемёты самурая… Наш снова кинулся вниз, закладывая крутой вираж, вышел вражине в хвост…

— Ну, что же ты?! Стреляй же, стреляй! — азартно закричал Дубов.

Очереди не было. Лишь квакнули авиационные пушки. И японский истребитель просто-напросто развалился в небе на куски! А тот, второй, бомбер, дымя, врезался в сопку и рванул, на миг осветив всю округу бурным жёлто-оранжевым пламенем.

— Нам разум дал стальные руки-крылья,
А вместо сердца — пламенный мотор! —

радостно запел Баурджин.

Потом вскочил на ноги, осмотрелся:

— Идём, Джэгэль…

— Стой. — Джэгэль-Эхэ сцепилась парню в плечо. — Там, в кустах, какие-то люди!