Орда (Тетралогия)

— Поняли. Повторим.

— Ну, что ж… Как говорится — с Богом!

Плохо было то, что убойная поэма Некрасова «Мороз, Красный нос» в данных конкретных условиях ну никак не годилась — обещано-то было нечто другое. А что — другое? Баурджин-Дубов долго не думал, взяв в качестве литературной основы выступления людоедку Эллочку Щукину из «Двенадцати стульев».

— В одном дальнем кочевье жила-была баба!

Нойон притопнул.

— Баба!!! — на два голоса в унисон выкрикнули Гамильдэ-Ичен и Сухэ.

— Не доила она коров…

— Коров!!!

— Не делала сыр долгими зимними вечерами…

— Вечерами!!!

— И даже овечью шерсть не пряла!

— Не пряла!!!

— Вот сучка! — возмущённо выкрикнул какой-то седобородый дед. — На кой ляд такая баба?

— Тихо ты, Харгимгийн, не мешай! Тебе-то уж точно уже никакой не надо!

Старик притих, и ободрённый первым успехом нойон продолжил сказание дальше:

— А все сидела, да смотрелась в медное зеркало!

— Зеркало!!!

— Любовалась собою.

— Собою!!!

— И все завидовала жене хана.

— Хана!!!

— Ханша пошьёт тэрлэк из шелка…

— Шелка!!!

— И она — из простого сукна.

— Сукна!!!

— А бедный муж её, простой арат, с утра до ночи работал!

— Работал!!!

— Пас на дальних пастбищах скот.

— Скот!!!

— А жена его упрекала — нет у меня расписного тэрлэка…

— Тэрлэка!!!

— Ожерелья жемчужного нет у меня.

— У меня!!!

— Плохой ты муж, парень!

— Парень!!!

Вдруг послушался топот копыт. Все повернулись и посмотрели в сторону быстро приближавшихся всадников. Первый испуг быстро сменился радостью.

— Хэй-гэй, наши! Вождь с шаманом скачут и пастухи. Эх, не дали дослушать…

Десятник Эттэнгэ приосанился и выехал на середину площади, к «артистам».

— У спрятанного настила задержаны трое подозрительных. Говорят, что сказители-музыканты.

— Музыкаты? — Старейшина, сморщенный смешной старичок с седыми прядями волос, выбивающимися из-под войлочной шапки, обрадованно уставился на задержанных. — Вот так послали боги! Как раз вовремя — случка прошла удачно!

— Случка прошла удачно! Удачно… удачно… — радостно зашептали в толпе.

— Да, удачно! — подбоченясь, ещё раз подтвердил старейшина. — Посему — сегодня вечером объявляю праздник. Верно, Голубой Дракон?

Тот, кого он назвал Голубым Драконом, смотрелся куда импозантней, да и вообще, выглядел, пожалуй, внушительнее всех. Смуглое горделивое лицо с орлиным носом, упрямо выпяченный подбородок, брови вразлёт, длинные волосы, чёрные как смоль. Сам мускулистый, поджарый. Красавец мужчина, что и говорить. Этакий индеец. Глаза ничуть не узкие — большие, тёмные, внимательные, а вместо шапки — зубастый череп птеродактиля, выкрашенный голубой краской. Ну, правильно — Голубой Дракон. Голубой — цвет вечности, верности и спокойствия. Странный цвет для шамана, колдуну бы больше пошёл чёрный. Это ведь шаман, кто же ещё-то? В такой-то шапке! Да и на шее — ожерелье из змеиных голов. Красивое… видать, этот шаман большой модник… и разбиватель женских сердец, право слово, ишь как посматривают на него местные молодайки! Словно кошки на сметану.

— О, великий вождь Корконжи, — спешившись, шаман подошёл к старейшине. — Позволь сказать слово?

Старейшина махнул рукой:

— Говори, Гырынчак-гуай. Всегда рад тебя слушать.

— Эти люди… — шаман обвёл пленников подозрительным взглядом. — Они называют себя сказителями? Что ж, может быть, это и так. Но, разве сказитель не может быть разбойником или чьим-нибудь соглядатаем?

Баурджин поморщился — шаману нельзя было отказать в логике.

— И что ты предлагаешь, Гырынчак? Отменить праздник?

— Зачем? — Голубой Дракон исподлобья взглянул на притихших обитателей кочевья. — У вас будет сегодня праздник, люди! Раз его обещал великий вождь Корконжи, да хранят его боги. Только сперва пусть зубы дракона, — он торжественно дотронулся до «драконьего» черепа, — скажут нам — кто эти люди на самом деле? Эттэнгэ-гуай, пусть они по очереди войдут в гэр вождя. Сначала — этот. — Палец шамана упёрся в грудь Баурджина. — И не забудьте принести хворост для священных костров.

Глава 8 Красные повязки Голубой Дракон Лето 1201 г. Северо-Восточная Монголия

Кого можно победить,

Того и победили…

Л. Данзан. Алтан Тобчи

Чёрный смолистый дым от священных костров, разложенных перед гэром старейшины, поднимался высоко в небо. Двое молодых парней — помощники шамана — с разрисованными обнажёнными торсами, гремя погремушками, громко выкрикивали заклинания — прогоняли чёрные замыслы чужаков.

Девять раз Баурджин обошёл каждый из костров, затем был тщательно обкурен головешками и уже после этого наконец-то допущен в гэр. Войдя, поклонился:

— Мир вашему дому!

— А, улигерчи! — Старейшина Корконжи обрадованно потёр руки. — Ну-ка расскажи нам что-нибудь!

— Вот именно, расскажи, — усмехнулся шаман. Сняв с головы череп птеродактиля, он сидел на белой кошме рядом с хозяином гэра. — Только не что-нибудь, а то, что мы спросим. Откуда ты и твои люди?

— Мы явились с юга. — Нойон молитвенно сложил руки. — Явились с миром, чтобы…