Орда (Тетралогия)

В долине заметала метель, а здесь, в лесу, было достаточно спокойно. Снег шёл, но ветра почти не было — задерживали деревья.

Нойон дёрнулся… Ударила в камень стрела. Затрещали кусты… Словно демон ночи, выскочил из них Кара-Мерген, целясь в приникшего к земле Баурджина из пистолета. Тонкие губы самурая кривились, жёлтое надменное лицо его исказила гримаса гнева. Ещё бы…

Вот вытянул руку, прицелился…

Баурджтин с ухмылкой поднялся на ноги, издевательски поклонился и произнёс:

— Камити ва, Такаси-сан! Здравствуйте! — единственное, что помнил по-японски.

Пистолет в руке Кара-Мергена дрогнул. Ага, шрам над правой бровью стал белым, как только что выпавший снег.

Секунды две самурай стоял в замешательстве. Всего две секунды.

Их хватило…

Раз!

Баурджин ударил ногой по руке, выбивая пистолет…

Два!

Выхватил саблю…

Три…

А вот на счёт три клинки скрестились. Тяжёлая сабля нойона и японский самурайский меч фабричного производства. Вообще-то самурайским мечом не фехтуют, им бьют один раз, разваливая соперника надвое.

Но такой возможности Баурджин врагу не дал.

Удар! Удар! Искры, скрежет и злобный блеск в узких японских глазах!

Удар!

Баурджин сражался яростно, но и самурай оказался не лыком шит — видать, поднатаскался и в сабельном бое.

Вот перешёл в атаку… Ударил сверху вниз, да с такой резкостью, что князь едва успел отскочить. И сразу же последовал целый ряд ударов, но уж тут-то Баурджин не сплоховал, отбил все, да ещё как лихо! Ушлый попался вражина, увёртливый. И всё же…

И всё же нойон владел саблей лучше! Не только отбивал. Наносил удары, но и использовал все оплошности соперника, даже самые, казалось бы, незначительные.

Прямой удар? Ага! А мы чуток повернём саблю… Так, чтоб и твой клинок чуть повернулся… Много и не надо… А теперь — нанесём удар! С силой… Но так, чтоб можно было отбить. Должен послышаться такой сухой удар, словно бы треск, выстрел. Вот оно! Есть треск!

Усиленный отдачей клинок Баурджина впился врагу в печень… Должен был впиться. Ну и ловкач! Отскочил, вывернулся, взвился вверх метра на три — однако, силен!

И приземлился на ноги, эффектно раскручивая над головой меч.

А вот это он зря! Нечего выпендриваться, чай, не на параде…

Баурджин просто с силой вытянул вперёд саблю… Удар! И сразу — клинок резко верх…

Меч самурая птицей вспорхнул в воздух и ткнулся лезвием в снег метрах в пяти от сражавшихся.

— Ну, что? Допрыгался, чёрт вертлявый?

Самурай не сдавался!

Безоружный, он отскочил назад, подпрыгнул, сделав руками странные резкие пассы, закричал…

Баурджин знал — многие самураи владеют приёмами борьбы. Правда, не очень-то она катит не то что против сабли, а даже и против красноармейского штыка в умелых руках.

Нойон чуть ослабил кисть, поводя у земли остриём сабли, глядя как бы сквозь врага. И ждал… Ну, давай, давай, прыгни!

Японец оказался умён. Внезапно отскочив в сторону, бросился к лесу… Откуда сразу же вылетела стрела. Баурджин, в принципе, и ожидал чего-то подобного — а потому, не будь дурак, живо распластался в снегу.

Ну да, конечно, Кара-Мерген не один. Ай, как скверно получается. Теперь ведь уйдёт, собака!

Нет, не уйдёт! Не может самурай уйти, не отомстив.

Ага, вот, возвращается. Не один — с ним ещё двое. Ну-ну…

Баурджин давно уже приметил валявшийся у россыпи камней пистолет, подобрал. Тип-21, фирмы «Намбу». Надёжная штука. Жаль, патронов… Всего один… Ладно!

Баурджин вытянул руку, прицелился, но выстрелить не успел — все трое вдруг споткнулись, почти одновременно, и дружно упали в снег.

Что ещё за хитрость?!

Нойон осторожно подполз к врагам и вытянул шею. Лежат, не шевелятся, словно мёртвые. Ну, конечно, мёртвые — у каждого между лопатками торчит стрела! Кто-то метко стреляет!

— Ну, вставай уже, — закинув за спину тяжёлый боевой лук, из-за деревьев показалась девушка в теплом зимнем дээли, но без шапки. Чёрные как смоль волосы её падали на плечи, изумрудные глаза сияли, а смуглое личико прямо-таки светилось довольством и счастьем.

— Гуайчиль?! Ты как здесь? Ты же мне обещала вернуться в своё кочевье!

— Расхотела! — Девушка озорно улыбнулась. — Да и что мне там делать? Подумала вдруг — пойду-ка, присмотрю за тобой, может, чем помогу? А раз голубых ленточек у меня уже нет, так я пошла не впереди, а сзади.

— Ловко ты шла. — Баурджин перевернул убитого самурая лицом вверх. — Не заметил.

— Ну, ещё бы заметил, — весело рассмеялась Гуайчуль. — Я же — охотница! А ты — степной князь. Знаешь что, Баурджин… — подойдя ближе, она вдруг обняла нойона и потёрлась щекою. — Я хочу быть с тобою, нойон. Нянчить твоих детей, родить от тебя, и…

— Ох, девушка… — князь не знал, что и сказать. — Вообще-то, шла бы ты лучше в своё кочевье. Ну, хотя б до весны, а?

Гуайчиль грустно улыбнулась и, поцеловав любимого в губы, побежала обратно в лес. Где-то за кустами, как видно, почуяв хозяйку, обрадованно заржала лошадь.

— Ну, вот, наконец-то послушалась, — сам себе сказал Баурджин. Потом постоял немного, помолчал и, качнув головой, добавил: — А может, обиделась…