Орда (Тетралогия)

Взвив на дыбы коня, Баурджин ударил с оттяжкой, поразил того разбойника, что попытался ткнуть его в грудь остриём алебарды, и, тут же пригнувшись, уклонился от ударов остальных. А они неплохо действуют, совсем неплохо!

Только подумав это, нойон вдруг ощутил, как конь под ним с жалобным ржанием заваливается на бок — вражины подрезали сухожилия. Выпрыгнув из седла, Баурджин отмахнулся саблей от клевцов, выбрал позицию — у поворота, недалеко от густых зарослей можжевельника, откуда, по всем расчётам, вот-вот должен был появиться беглец...

Ввухх!!!

Один из бандитов с силой метнул клевец, и, будь на месте Баурджина кто-то другой... Однако молодой человек лишь весело повёл плечами, легко уклонясь от пущенного оружия, и, не мешкая, перешёл в нападение, не давая противникам наброситься на него с двух сторон.

Оп! Лихой выпад! Лихой...

Князь уклонился и с силой ударил по древку клевца саблей, отбивая оружие врага в сторону. Сам чуть сместился влево. В руке второго врага что-то блеснуло... Нож! Стальное лезвие со свистом пронзило воздух.

Взмах клинка. Звон. Нож отлетел в заросли.

Снова выпад!

Ах ты, вражина! Эх, не дотянуться... Отскочил... А в это время... Опять летящий в воздухе нож! Да сколько у него этих ножей? Прямо цирк какой-то. Цирк, который может плохо кончиться. Пора, пора вас прижимать, братцы! К тому же и время уже, кажется, на исходе...

Баурджин быстро разгадал нехитрую — но от этого не менее действенную — тактику врагов. Один — с копьём-клевцом — наносил удары, приковывая к себе внимание и не давая уйти, а второй, метальщик, посылал в цель ножи.

Нойон прищурил глаза. Тот, что с копьём, ощерился, ухмыльнулся, покусывая вислый ус, — готовится к выпаду... ну-ну... А как там второй поживает? Угу, с ножичком... Сейчас этот ударит, а второй, значит, метнёт нож в то самое место, где должен будет оказаться, уклоняясь от удара, Баурджин... Ладно! Пробуйте!

Он!

Выпад!

Баурджин резко присел.

Ухватил левой рукой древко копья... и резко дёрнул на себя, подставляя под летящее лезвие спину незадачливого врага!

Ах, как смачно впился клинок! Прямо между лопаток.

Враг застыл, словно бы вдруг наткнулся на какое-то препятствие, глаза его выкатились, округлились, изо рта показалась кровь.

Готов!

Оттолкнув копейщика, Баурджин в два прыжка бросился к метателю, на ходу отбив очередной нож. Похоже, последний.

Ну да, так и есть — последний. Разбойник выхватил из-за пояса кистень, раскрутил... Вернее сказать — не успел, только попытался — остриё тяжёлого клинка пронзило ему грудь.

— Ну что же, — осмотрев место битвы, усмехнулся князь. — Пожалуй, неплохо. Жаль вот только коня, ну уж тут не до жиру...

Его дальнейшие действия могли бы показаться весьма странными постороннему наблюдателю, если бы таковой при сем присутствовал. Во-первых, Баурджин живенько уволок трупы разбойников в заросли, во-вторых, выкинул туда же и саблю, в-третьих — вытащил из саадака лук и несколько стрел, прислушался. Ага, вот совсем рядом, за поворотом, послышались чьи-то быстрые шаги. Баурджин стиснул зубы — он, не он?

И, увидев показавшегося из-за можжевеловых кустов тяжело дышащего толстяка-шэньши, облегчённо выдохнул — он!

— Господин! — состроив жалобную гримасу, закричал Баурджин. — Помогите мне, господин, прошу вас.

Нарочно хромая, он поковылял к чиновнику, испуганно дёрнувшемуся было при первом же вопле, но... Вряд ли то, что увидел шэньши, могло бы хоть кого-нибудь испугать — перед ним, ничуть не проявляя агрессии, а, наоборот, моля о помощи, стоял молодой человек лет тридцати, с приятным, даже можно сказать, красивым лицом, зеленовато-карими, вытянутыми к вискам глазами, светловолосый. Непривычно, конечно, но в здешних пограничных местах кого только не встретишь. К тому же незнакомец был скромно, но вполне прилично одет: в синий, средней длины халат с тоненьким пояском, узкие чёрные штаны и тупоносые верёвочные туфли с обмотками. Такие были распространены среди ханьцев — жителей нескольких граничащих империй: южной — Сун, северной — Цзинь и западной — Ся. Собственно ханьской[2] считалась одна Сун, Цзинь же основали чжурчжэни, а Ся, точнее, Си-Ся, ещё точнее, Си-Ся го — Западное государство Ся — тангуты. Вот к ним-то и относил себя сейчас Баурджин, вернее, хотел таковым выглядеть в глазах шэньши.

— Я вижу, вы тоже пострадали от этих проклятых разбойников, господин. — Нацепив на лицо ту самую не то улыбку, не то гримасу, коей обычно замордованные подчинённые приветствуют немаленькое начальство, Баурджин вежливо поклонился и, явно торопясь, добавил: — Видите ли, я немного знаю эти места... Знаю, где можно укрыться, господин.

— Знаешь, где укрыться? — Чиновник опасливо огляделся. — Так что же тогда мы здесь стоим? Веди!

Нойон развёл руками:

— Увы! Я могу лишь ковылять... Проклятые лиходеи повредили мне ногу. Вот если бы вы... если бы вы соблаговолили помочь мне... хотя бы чуть-чуть...