Орден

Сидя в сторожке, на следующий день Лев увидел этот конклав в компьютере, в местной трансляции ордена. Эдуардыч решил никуда не идти, сидел здесь же, перед монитором, а Лев присутствовал в стороне, сам по себе.

Лев видел непонятно где неожиданный интерьер, внутренность здания, о котором он до сих пор не знал. Кукук сидел в высоком даже для него деревянном кресле. Наверное, жестком и неудобном, с причудливой резной спинкой. Совсем настоящий командор в настоящем рыцарском кресле. За ним стена, покрытая большущим гобеленом, кто знает, может быть даже подлинным. Окно, непонятно с каким витражом — кажется, оно служило единственным источником света в зале. Интересно, где все это и что там за этим окном? Видно не очень хорошо — темновато. Еще в этом сумраке заметна массивная, в несколько тонн деревянная люстра.

На столе перед Кукуком стоял бронзовый колокольчик. Командор, задумавшись, постукивал по нему пальцем, будто не знал, что его слушает множество людей.

— Мы тут, как всегда, собрались для того, чтобы бороться с духом зла, — наконец, заговорил он. — Понятно, что главгад, которого мы ищем, привык действовать кулаком, стволом и пистолетом. Тем более, когда против него женщина невысокого роста. Вчера очень быстро от первой же встреченной одноклассницы Лиопареллы Набоко мы узнали вот что. Ее, как оказалось, посадили в тюрьму за убийство отца. Такая неожиданность. Прямо из сумдома отправили в суд, а оттуда на зону. Похоже, хотели пришить это дело сыну Набоки, но тот непонятно отчего умер.

— А недавно она, конечно, освободилась? — послышался чей-то голос. Как будто кто-то стоял выше Кукука.

Лев представил, что этот кто-то стоит на маленьком балконе на стене зала. Такой он видел на декорациях, в «Гамлете» или «Ромео и Джульетта».

— Вот именно, — Кукук встал и пошел по залу по уложенным в шахматном порядке черным и белым плитам, может быть даже мраморным. — После долгих лет отсидки, по звонку. И пока непонятно, вместо кого она сидела.

Камеры следили за Кукуком. Стала видна высокая дощатая дверь, открывающаяся непонятно куда. По обе стороны этой двери стояли две скульптуры, изображающие рыцарей. Два каменных бородатых мужика со склоненными головами. Чужеродной деталью выглядел только видимый теперь ноутбук на столе.

— То, что Лиопареллу посадили за якобы убийство отца и еще то, что ее выпустили — главная деталь. Она изменила все в нашем самодельном следствии. — Голос Кукука так уместно гудел под сводами непонятно какого зала. — И есть кто-то, человек, который эту Лиопареллу очень боится и поэтому делает все, чтобы убить ее. Именно ее. Теперь, когда она на свободе. Но понятно одно: он не помнит ничего о ней. Даже ее имени.

— Попробуй запомни такое имя, — опять голос сверху.

— Когда-то, явно давно, кто-то видел малоприметную девочку, с именем, которое невозможно удержать в памяти. Помнит, что у дочери директора очень маленькая нога, о чем любили говорить в этом семействе. То, что она училась в балетном училище, хотела пойти по стопам матери. Ну и все, больше в памяти того, кто пытается убить Лиопареллу, ничего не осталось. Это тот, кого мы называем Танцор. Он бьет и бьет по похожим на Лиопареллу женщинам, но не попадает. Та жива.

— Мы теперь знаем, кто жертва, но еще не знаем, кто убийца, — раздался еще один незнакомый голос. Кого-то сидящего в зале магистрата.

Лев с удивлением увидел, что Эдуардыч достал сигару и сейчас возится с ней, не торопясь, снимает целлофановую обертку, медленно отрезает кончик. Неожиданный для Эдуардыча предмет. Непонятно почему сторож вдруг изменил своей трубке с любимой «Примой». Лев еще не знал, что сигара — выражение торжества Эдуардыча. Ее тот закуривает в редкие минуты триумфа, когда ощущает себя победителем. Это его главный приз самому себе.

— Думаю, совсем скоро мы узнаем, кто он, этот Танцор, — Кукук стоял и сурово глядел на лицо каменного рыцаря.

— Уже, — внезапно сказал Эдуардыч. Его голос раздался в далеком замке из непонятно каких микрофонов.

Кукук замолчал. Эдуардыч, не торопясь, раскуривал сигару.

— А что если представить такое, — наконец, заговорил он. — Лиопарелла не только жертва, но и охотник. Такая тоненькая женщина-мститель. Она вышла из тюрьмы с мыслью отомстить кому-то. Ей есть за что, и ей понятно кому. Кто-то убил ее отца и ее брата и посадил ее. За свое преступление. И этот самый Танцор, боясь Лиопареллы, пытается опередить во времени и убить ее сам. Они вдвоем охотятся друг на друга. В нашем не слишком большом городе понятно, кого так очевидно, так явно пытались уничтожить, и именно она пыталась, Лиопарелла. Есть лучшая, даже очевидная кандидатура. Из своего окна я вижу место, где недавно стояла сгоревшая машина. А еще выяснилось, что эта машина вдруг принадлежала одному из рейдеров, когда-то захватившему хлебный завод. В общем, все поняли, что его фамилия Рыхлов. До службы в мэрии в период уголовной карьеры более известный как Рыхлый, под такой вот кличкой. У нас накопилась коллекция его кличек: Танцор, Пятачок, теперь вот Рыхлый.