Орден

— Внутри этого сундука старый Набоко, якобы по твоему утверждению живой. Порошок из него сделанный, прах тела. Урна, вещдок того, что нет его больше. Видишь, как снабженцы в институте релестроения умеют работать! Я всегда говорил, что настоящий снабженец не хуже, не глупее сыщика.

Лев поворачивал, рассматривал урну, нашел латунную табличку на ней. Уже старую, потускневшую и даже позеленевшую с края.

«Не для меня придет весна…» — было написано на ней.

— У Набоки-старшего был друг, — рассказывал Чаплин, — главврач. А у главврача другом начальник морга. И Набоко договорился с этим врачом, что тот после Набокиной смерти и кремации позаботится о прахе. Сложную заявку оставил: чтоб его прах утопили в реке Дон и, хорошо бы, исполнили эту самую песню. Ну, «Не для меня придет весна. Не для меня Дон разольется»… — Попытался пропеть Чаплин. — Передал главврачу немало денег. Тот обещал даже хор нанять и сбросить урну с вертолета, но ничего не сделал. Прах теперь есть, но всем не до него.

— И главврач обрадовался, что тебе урну можно отдать? — спросил Эдуардыч.

Он опять сел за компьютер, следил за конклавом, выключив звук, и неторопливо курил сигару. Чаплин поглядел на него:

— Смотрю, жизнь в сторожке налаживается, «Примой» здесь больше не пахнет. Тот главврач отдал мне урну под великое обещание, что я ее утоплю. А я под клятвой всех вождей подтвердил, что обязательно, и что я сам из Ростова на самом Дону.

— И что мне теперь с этой урной делать? — с раздражением спросил Лев. — Зачем ты, дурак, ее мне принес?

— Утопи сам, хоть и не в Дону.

— Непонятно еще, что с другим Набокой, младшим?

— Насчет младшего Набоки пришел ответ из УИНа. Вчера, — сказал Эдуардыч. — Забыл сказать об этом. Сообщили, что Набоко Дмитрий Сергеевич умер при отбывании следствия в мае 19.. года. Даже указали, что тело выдано родственникам. Так что, Лев, рассыпалась теория твоя. Живы только старшая Набоко и Лиопарелла. И она мстит за гибель своих родственников. Держит знамя мщения своими тоненькими ручками, и орден ей теперь поможет.

За окном раздался короткий гудок. Лев посмотрел:

— За мной приехали. Ты, Эдуардыч, все также вместе с капитулом заочно заседать остаешься? А ты, Чаплин, с Эдуардычем? Ну а я отправился.

Леон говорил с кем-то по мобильному телефону. Увидев подошедшего к машине Льва, телефон выключил и бросил на сиденье. Протянул руку.

— Женька, тот друг покойной Иванны, сейчас уже возле дома Рыхлого. Только, где сам Рыхлый, я пока не понял.

По дороге продолжал говорить:

— Это недалеко, за Котовским поселком. Там лес и дорога. Она к кладбищу с другой стороны через овраг ведет, но в конце почти непроездная. Практически тупик. Вдоль дороги — ряд коттеджей, получается глухой поселок, где и домик Рыхлого, трехэтажный. Если там, за его забор заглянуть, видно, что во дворе много разломанных корпусов от автоматов. Вроде, автоматной помойки, Женька видел. Рыхлый в прежние времена ставил автоматы для обмана, игральные, те, что пятаки собирали.

— Так вот почему его автоматчиком называли! — догадался Лев. — Известно, у него много мелочи со времен тех дальних осталось, он ей в магазинах расплачивался. Эх, жаль, что мы за них, за эти пятаки сразу не уцепились. Давно бы накрыли главгада, может, и Иванна жива бы осталась.

— Многие выбирают роль жертвы, — вроде бы не к месту сказал на это Леон. — В нашей стране слишком многие.

Машина ехала, петляла по каким-то переулкам знакомого, как казалось раньше, поселка.

— Удивительно, как Рыхлый не разобрался с бабами, на которых нападал, — произнес Лев. — У него телохранители, своя служба. Даже Иванну Фламенко не узнал.

— Да, в общем-то, ничего удивительного. Советоваться ему было не с кем. Он же из большой конторы, из мэрии, публичная фигура. Едва, какое подозрение, и сразу свои раскрутят, и заложат. А телохранители, как выяснилось, быстро разбежались после покушений на него. Особенно, после взрыва, когда одному ногу чугунным люком отхватило. Я тоже над этим много думал, размышлял.

Вот они выехали на шоссе, впереди стали видны, стоящие вдоль него, дома.

— Вон Женька возле Рыхловского теремка, — произнес Леон.

Оказалось, что этот Женька старше, чем ожидал Лев, тучноватый, с животом мужик. Это с ним Иванна когда-то собиралась исправлять жизнь.

— Все! — встретил их Женька, едва только Леон и Лев выбрались из машины. — Ушел! Ушел гад еще несколько дней назад. Даже эту дверцу не запер!

Показал на приоткрытую дверь гаража, выходящую на улицу.

— Мне об том его сосед сказал, замдиректора металлобазы. — Показал рукой на соседний дом. Там за одним окном вроде бы мелькнуло чье-то лицо. — Сначала ничего мне рассказывать не хотел, но я ему говорю: ты знаешь против кого сейчас выступаешь?! Против самого ордена. У того сразу орда переменилась. Хорошо бы ствол достать и сунуть в его ротожопую харю. Жаль нету у меня ствола!

Леон сокрушенно глядел в пустой гараж.

— Ты не слишком увлекайся угрозами, — сдержано сказал Лев. — Тоньше у нас надо. Тоньше.