Орден Розги. Дрессаж

Ее стенания раздавались в пустой комнате, и, когда она немного пришла в себя и осмотрелась, в курительной уже никого не было. В комнате не было ни одного следа чьего-либо присутствия, и мадемуазель Люп снова начала кататься по кушетке, плача не столько от острой боли, сколько от досады, что ее так провели. Полагаю, она пролежала там некоторое время, поскольку когда она немного успокоилась и села на кушетке, то увидела перед собой лакея графа, разглядывавшего ее. Тот случайно проходил мимо тайной комнаты, и его внимание привлекли раздававшиеся оттуда странные звуки. Он вошел и с восхищением, смешанным с удивлением, рассматривал беспорядочно сбившееся платье и разлохмаченную прическу мадемуазель Люп.

— Еще один мужчина?! — возмутилась она. — Вы тоже из них? Вы тоже в сговоре с этими мерзавками, которые здесь собираются и занимаются своими гнусными делами? Меня… — Она вдруг остановилась и сказала: — Оскорбили, подвергли насилию в этой комнате, и я потребую за это возмездия.

— Здесь никого нет, кроме вас, мадемуазель, — ответил весьма озадаченный мужчина. — Все дамы собрались в гостиной и, насколько я знаю, не собирались проводить сегодня тайных встреч.

— Как бы не так! Как вы смеете говорить мне это, если я… А! Я поняла, вы тоже на их стороне, возможно, даже вы один из тех негодяев, что только что здесь были, нанятые этими женщинами, чтобы меня оскорбить.

— Я пришлю вашу служанку, мадемуазель, — сказал лакей, поднимаясь.

После чего он отправился в гостиную, чтобы сообщить графу, что мадемуазель Люп сошла с ума в курительной комнате.

— Граф, что за секрет? — спросила княгиня, которая уже оделась и грациозно прохаживалась по комнате в бледно-желтом платье. — Ваше лицо кажется очень озадаченным.

— Неужели? Что ж, Андре принес мне странную весть: он говорит, что мадемуазель Люп сходит с ума в тайной комнате. Вы не знаете, отчего бы с ней могло приключиться столь внезапное помутнение рассудка?

— Могу только сказать, что я не сделала ничего, что могло бы привести к такой катастрофе.

— Я сильно подозреваю, что ваше сообщество, которое устраивает там тайные встречи, примерило свои методы к этой дружелюбной особе. Дамы, пойдемте посмотрим, насколько верны ужасные подозрения Андре.

Все дамы во главе с графом спустились вниз и окружили мадемуазель Люп, с необычайной искренностью ее расспрашивая и выражая ей свои соболезнования. Она прямо сказала, что была постыдно оскорблена, выпорота и унижена в присутствии слуг графа на тайном собрании обитательниц замка.

— Но, моя дорогая, здесь сегодня не было собраний. Дамы почтили нас своим присутствием в гостиной, где, уверяю, не хватало вас.

— Вас обманули, как и меня! — в ярости прокричала она. — Говорю вам, меня высекли двое дворецких в ливреях, а рядом стоял паж и смотрел, и я слышала хохот большого числа женщин, которые потешались над моими страданиями. Граф де Флорис, если на земле есть правосудие, я его добьюсь.

— Конечно, конечно, моя дорогая! Если вы сможете указать на обидчиков, я помогу вам отдать их в руки правосудия.

— Показать их?! Да это же ваши гостьи, эти женщины, которые ничего не стыдятся на своих мерзких встречах.

— Граф, думаю, нам лучше уйти, — с деланным негодованием произнесла миссис Д. — А вам, мадемуазель, хорошо бы поспать. Это лучшее лекарство от нервных расстройств.

— О, как печально! — лукаво произнесла княгиня. — Я никогда и не думала, что такое бывает. Бедняжка! Лучше всего позвать ее горничную и отвести мадемуазель в ее комнаты.

Столь живое участие женщин запутало графа, и он подумал, что, должно быть, его гостья за обедом выпила слишком много шампанского.

— Скорее всего, моя дорогая, вы заблуждаетесь, — мягко сказал он. — Если вы позволите мне проводить вас в ваши покои, это дело будет тщательно расследовано.

Ей ничего не оставалось, кроме как подчиниться, а на следующий день все слуги в замке были основательно допрошены. Естественно, никто об этом ничего не знал, в тот вечер никто из мужчин-слуг даже близко не подходил к тайной комнате, а горничные сказали, что они одевали дам к вечеру, и им ни слова не было сказано о предстоящей встрече.

Я думаю, граф догадался, какую шутку провернули его гостьи и сам втайне радовался смущению мадемуазель Люп. Ее расстройство объяснили тем, что в тот день она перебрала с вином, и она больше никогда не осмеливалась враждовать с дамами и вмешиваться в дела мадемуазель Сент-Киттс. Этот случай стал для нее хорошим уроком, которого она не забыла и который ей пришлось принять без всяких возражений. У нее не было никаких доказательств или не могла их предъявить, и тому, что ее подвергли порке, можно было поверить только с ее слов. А поскольку она не сумела очевидным образом доказать свои обвинения, ее претензии особого успеха не имели.