Орден Розги. Дрессаж

Мадам опустила изысканную вуаль на лицо и стала выпытывать у меня, что приготовили для нее дамы в курительной. Сопротивляться ее уговорам было очень сложно, поскольку она была очень мила и убедительна, но я все-таки ничего не рассказала, и она вошла в комнату в полном неведении. Мы со Стивенс медленно ввели ее, и от первого же ближайшего от двери удара розги она вздрогнула, но не закричала. Следующий удар был нанесен туфлей, которой была вооружена моя госпожа, а я могу поручиться, что она знает, как бить туфлей. И вот тут кандидатка не выдержала и взвизгнула.

— Что это? — прошипела она сквозь зубы.

Но тут миссис Д. с размаху шлепнула ее по ягодице своей пухленькой ручкой. Смачный шлепок звонко прозвучал среди женского хохота, а на белой упругой плоти маленькой женщины осталась широкая красная отметина. Мадам громко вскрикнула и рванулась из наших рук, упав на пол.

— Прекратить наказание! — приказала леди С., встав с оттоманки. — Прежде чем довести положенную порку до конца, кандидатка должна ответить на несколько вопросов Веселого Сообщества.

Мы подвели мадам Отвиль к председательнице и заставили ее опуститься на колени.

— Анжелина-Мари Отвиль, — торжественно начала леди С., — обещаете ли вы подчиняться Ордену Святой Бригитты во всем, что касается установленных здесь церемоний?

— Да.

— И отвечать на все вопросы председательницы?

— Да.

— Вам хорошо знакома практика розог?

— Да.

— Вам это нравится?

Мадам Отвиль кивнула, но ничего не сказала.

— Ваш муж тоже принимает участие в порке?

Она снова безмолвно кивнула и очаровательно покраснела, несомненно от воспоминаний об их упражнениях и о том, что кто-то мог видеть их.

— Расскажите Веселому Сообществу, как вы в первый раз познали розгу, а также кто ввел практику ее употребления в вашу супружескую жизнь — ваш муж или вы сама?

Мадам Отвиль покраснела еще сильнее и некоторое время молчала, собираясь с духом. Леди С. пришлось повторить свой вопрос, прежде чем она наконец заговорила тихим голосом.

— Я сделала это.

— Вы сами научили своего мужа получать удовольствие от порки?

— Да.

— А вас саму кто к этому приучил?

— Это случилось в монастыре, где я воспитывалась.

— Там розга применялась для наказания или для удовольствия?

— Смотря, кто ее держал, мадам. Сестры и священники пороли нас в качестве наказания, а мы с подругами делали это для своего удовольствия, обучаясь применению розог у своих наставников.

— Вы рассказали своему мужу о нашем Ордене и о своем намерении присоединиться к нему?

— Нет.

— И будете молчать впредь?

На этот вопрос ответить было трудно.

— Если смогу сдержаться, — наконец пролепетала мадам Отвиль, вызвав тем самым громкий смех.

Было заметно, что некоторые дамы занервничали перед такой перспективой, но в конце концов все согласились, что раз уж господин Отвиль сам является приверженцем розги, то он ничего не расскажет, даже если жена выдаст ему эту тайну.

Точно неизвестно, рассказала ли она ему, но в любом случае ее супруг держал язык за зубами, а однажды я услышала, как моя хозяйка рассказывает, что на следующий день после церемонии господин Отвиль был очень внимателен и осторожен с женой, когда она удалилась в свои комнаты. На посвящении ей пришлось туго, применение разнообразных инструментов делало наказание более тяжким, чем последовательные удары одной только розгой, и несчастные ляжки мадам Отвиль были исполосованы рубцами всех форм и размеров. Вместе со мной провожать мадам Отвиль в ее покои вызвалась мадемуазель Сент-Киттс, которая потом осталась при ней. Эти две хорошенькие молоденькие леди сразу понравились друг другу, и мадемуазель сочувствовала страданиям мадам Отвиль.

Мадемуазель Сент-Киттс была сиротой, иначе ее ни за что не приняли бы в Орден. Она гостила в замке, находясь под опекой своей тетушки, мадемуазель Люп, одной из вышеупомянутых старых дев. Та была упряма и невыносимо занудна, но при всей своей строгости, она совершенно не могла контролировать своенравную девушку, которая делала все, что ей заблагорассудится. Узнав, что ее воспитанница теперь ходит на таинственные встречи в курительную комнату, мадемуазель Люп сделала ей строгий выговор за то, что она связалась с «этими женщинами», как она называла дам, и пригрозила, что она заставит графа положить конец их тайным собраниям.

— Граф был бы счастлив к нам присоединиться, — ответила ей на это девушка.

И оказалась права. Когда мадемуазель Люп с негодованием рассказала хозяину замка о том, что в тайной комнате творятся какие-то непотребства, граф ответил, что не собирается препятствовать развлечениям гостей и что он сам бы с удовольствием вступил в наш клуб, потому что если дамы так тщательно что-то скрывают, то это должно быть чем-то чрезвычайно интересным и веселым.

На следующей же встрече Ордена мадемуазель Сент-Киттс поведала об этом инциденте сообществу, вызвав громкий смех, смешанный с негодованием по поводу угроз старой девы. А мадемуазель Сент-Киттс добавила, что тетушка выражала огромное любопытство по поводу их церемоний.