Читаем Орден Сириуса. Рыцари лотоса и креста полностью

Все эти три компонента распространены в природе повсеместно – но просто удивительно, как они мало ценятся, и как на них мало обращают внимания люди, взыскующие от алхимии «получения золота» и иных материальных благ!

Человеческому разуму для представления, визуализации всегда нужно за что «зацепиться», нужны какие-то примеры. Это могут быть операции с металлами и химическими веществами, как в случае алхимии, это может быть обработка камня и архитектура, как у франкмасонов, это может быть работа с растениями, как в Ордене Вольных Садовников. Результат всегда один – получение «камня мудрецов» – или «обработанного камня», если хотите.

На самом деле философский камень может не только превращать металлы в золото. Будучи приложен к любому виду материи – металлам, камням, фруктам, овощам, да к чему угодно – он обладает способностью изменять их.

Впрочем, изменения овощей оставим Мичурину. Согласно трансцедентальным алхимикам, философский камень – это вообще не субстанция, а духовный гнозис, эзотерическая мудрость, которая позволяет изменять человека, переводя его сознание на высшие планы космической иерархии…

Но как же быть с золотом? Тем более, что хорошо известно – в 1916 году Император ордена Розенкрейцеров Спенсер Харви Льюис демонстрировал корреспонденту «Нью-Йорк Таймс» процесс производства золота из цинка. Корреспондент счел это ловким фокусом, однако никто не задумывается, на какие средства в Сан-Хозе, во время Великой Депрессии, был построен розенкрейцерский парк площадью в 20 гектаров, Храм и один из крупнейших в мире египтологических музеев.

Изменения сути предметов алхимики называют трансмутацией. Розенкрейцеры считают, что все предметы состоят из вибраций единого космического вещества (условно говоря, «эфира»). И если мы усилием воли можем изменять наше психическое состояние, «перегонять» наши желания и мысли в более высокие духовные идеи – почему бы точно так же, усилием воли не изменить вибрационную сущность металлов и камней? Мало того, «посредником» для такой операции может быть предмет, «заряженный» человеком с необычайной силой воли.

Но этот предмет не будет философским камнем. Философский камень, камень мудрецов – это сам человек, прошедший возгонку в горниле учений древней мудрости, трансмутировавший свою душу в приемник вибраций Космической Иерархии.

Это, собственно, и есть тот секрет, который был принесен сыном Ноя в землю Хем, в Египет, для того, чтобы передать его всему человечеству.

Однако вернемся в Египет (собственно, мы из него и не отлучались). К моменту смерти Тутмоса III-го в 1447 году до н. э. тайное общество включало в себя уже 39 человек. Они регулярно собирались в одном из храмов города Карнака, где Тутмос воздвиг два обелиска – эти обелиски наверняка напомнят вам о колоннах масонского храма…

Собственно, до периода Эхнатона (он же Аменхотеп 4-й) тайный орден назывался Великим Белым Братством (Белым – тут скорее в смысле света, чем цвета).

Всем известно, что Эхнатон ввел в Египте единобожие, но мало кто знает, что он же придумал знак, который с того времени будут носить все мастера ордена – объединение золотого анха (египетского креста) и розового лотоса (в дальнейшем этот символ будет заменен гораздо более зрелищной красной розой).

Отступление пятое – кратко об Атоне

Сегодня даже школьникам известно, что Эхнатон отменил в Египте многобожие, и ввел поклонение единому Богу, Атону. Однако культ Атона вовсе не был культом Солнца, как думают многие. Бог Эхнатона был Невидимым Светом, а Солнце – только его зрительным символом.

В центре культа Атона стояла Маат – ранее она считалась «богиней правды», а при Эхнатоне слово «маат» приобрело тот же смысл, который китайцы вкладывают в слово «дао» – «правильный мировой порядок».

К своему новому имени Эхнатон обычно добавлял «ankh-en-maat», что означает «жизнь в правде».

Выражение «cro-maat» – «да происходит все, как следует в соответствии с мировым порядком» – и сегодня используется современными розенкрейцерами.

Третьим из столпов розенкрейцерства был Гермес Трисмегист, Трижды Величайший… Под этим именем фигурировали в истории три разных человека, но мы сейчас поговорим о первом. Согласно розенкрейцерской легенде, он родился в Фивах в 1399-м году до н. э, прожил 142 года, успев написать по крайней мере часть того свода, который мы сегодня именуем «герметическими сочинениями», и умер в 1257 году до н. э. в розенкрейцерском монастыре, на месте которого сейчас находится арабское поселение Эль-Амарна.

Об истории ордена в Египте можно говорить еще долго, но это гораздо интереснее историкам, чем тайноведам. А нам пришла пора покинуть Африку, но перед этим мы бросим прощальный взгляд на юг – туда, где сейчас расположена страна Мали.

Отступление шестое – догоны.

Сразу хотим оговориться – трудно говорить о предмете, которого не знаешь. Авторам приходилось видеть живых масонов и розенкрейцеров и общаться с ними. Авторы свободно владеют многими древними языками, и в состоянии читать, скажем, книги Ветхого Завета в оригинале…

Перейти на страницу:

Похожие книги

А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1
А. С. Хомяков – мыслитель, поэт, публицист. Т. 1

Предлагаемое издание включает в себя материалы международной конференции, посвященной двухсотлетию одного из основателей славянофильства, выдающемуся русскому мыслителю, поэту, публицисту А. С. Хомякову и состоявшейся 14–17 апреля 2004 г. в Москве, в Литературном институте им. А. М. Горького. В двухтомнике публикуются доклады и статьи по вопросам богословия, философии, истории, социологии, славяноведения, эстетики, общественной мысли, литературы, поэзии исследователей из ведущих академических институтов и вузов России, а также из Украины, Латвии, Литвы, Сербии, Хорватии, Франции, Италии, Германии, Финляндии. Своеобразие личности и мировоззрения Хомякова, проблематика его деятельности и творчества рассматриваются в актуальном современном контексте.

Борис Николаевич Тарасов

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее
Теория стаи
Теория стаи

«Скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава…» — эти слова знаменитого историка, географа и этнолога Льва Николаевича Гумилева, венчающие его многолетние исследования, известны.Привлечение к сложившейся теории евразийства ряда психологических и психоаналитических идей, использование массива фактов нашей недавней истории, которые никоим образом не вписывались в традиционные историографические концепции, глубокое знакомство с теологической проблематикой — все это позволило автору предлагаемой книги создать оригинальную историко-психологическую концепцию, согласно которой Россия в самом главном весь XX век шла от победы к победе.Одна из базовых идей этой концепции — расслоение народов по психологическому принципу, о чем Л. Н. Гумилев в работах по этногенезу упоминал лишь вскользь и преимущественно интуитивно. А между тем без учета этого процесса самое главное в мировой истории остается непонятым.Для широкого круга читателей, углубленно интересующихся проблемами истории, психологии и этногенеза.

Алексей Александрович Меняйлов

Религия, религиозная литература