Орден Сумрачной Вуали

Жаль, что и в наши дни столь немногие (каких бы они сами ни придерживались взглядов, строгих или свободных, ведь огребают и те, и эти) готовы позволить другим отличаться. Готовы признать чужую правду не угрожающей им самим. Позволить каждому приобрести свой опыт. Прожить свою жизнь.

Как по мне: было бы лучше, если бы все мы чаще думали о том, за что мы выступаем, а не против чего.

Мне вспомнился наш квест в замке Льовезов. Тилвас сказал тогда, что тоже не любит свадьбы, и утром, пока мы брели сквозь лес и мне было очень худо от яда цавраску, я спросила почему – пыталась отвлечься от собственного плачевного состояния.

– Как и ты, Джерри, я не люблю момент принесения клятвы, – артефактор пожал плечами. – Я ненавижу ложь.

– Почему обязательно ложь?

– Потому что никто не может гарантировать, что будет любить другого человека всю жизнь. Обязательства – это одно. Чувство – другое. Бесчеловечно и глупо смешивать их в одном обряде.

Мокки шуровал где-то далеко впереди, выискивая нам лучший путь, а мы с Тилвасом брели еле-еле из-за моего дурацкого самочувствия.

Я усмехнулась.

– А ты вообще знаешь, что такое любовь, Тилвас Талвани?

– Я знаю, что самые сильные истории о любви, которые остаются в веках и заставляют наши сердца биться быстрее, – это трагедии, как бы прискорбно это ни звучало. И еще я знаю, что рамки, в которые общество пытается запихнуть любовь, чтобы ему, обществу, было удобнее, очень часто не соответствуют чувствам, которые в нас бурлят.

– Так ты против традиционных ценностей?

– Вовсе нет. Я во многом их разделяю. Но при этом я не люблю навязывание каких-либо ценностей вообще под знаком того, что они хороши, а остальные – ужасны. Ведь агрессивное навязывание чего-либо не происходит из добрых побуждений, знаешь ли. Скорее – из страха. И в этом плане мне не нравятся любые фанатичные взгляды, любые крайности, попытки принизить кого-либо за его интересы, обозвать «аморальным развратником» или «узколобым консерватором», выгнать из общества, оскорбить… Нет. Как по мне: живи, дай жить другим и имей смелость признать, что каждый имеет свободу выбора. Всё.

Я помолчала. А потом кивнула:

– Согласна.

…И вот теперь все уже легли спать, а я не могла уснуть.

Я лежала на спине, глядя в небо. По всей его бархатно-черной шири, обрамленной кружевом сосен, горели огромные, особенно яркие вдали от столицы созвездия Северного Креста. Иногда сверху сыпались древесные иголки. Потрескивали последние угольки в костре.

Вдруг краем глаза я заметила шевеление. Покосившись в ту сторону, я увидела, что Тилвас бесшумно поднялся со своего места и молча уходит между сосен к морю.

Хм, хорошо.

Но когда аристократ не вернулся через полчаса, а потом через час – звезды и луна сместились достаточно сильно, – я нахмурилась и тоже встала. Направилась туда же, прихватив нож.

В отличие от Талвани я не видела в темноте, но света с ясного ночного неба мне хватало, чтобы не врезаться в каждую скалу на пути. Поэтому я медленно, но уверенно брела к пляжу, а потом замерла и беззвучно ахнула.

Впереди между деревьями мелькнул серебристо-белый силуэт. Слишком стремительный, слишком легкий для обычного животного. Изумительный прыжок – и он растворился где-то в темноте. И снова – р-р-раз, мелькнул слегка светящийся хвост вдали, а потом – пустота.

Он действительно умеет превращаться?

Теперь я стала не то чтобы идти, но красться. Мне хотелось посмотреть на пэйярту поближе, однако не выдавая своего присутствия. Еще дважды впереди, все ближе и ближе к морю, мелькал призрачный лисий силуэт, а потом не появлялся очень долго.

Я дошла до последнего ряда скал и сосен перед пляжем и выглянула из-за одного из каменных пальцев. Наверное, лис носится по всей отмели, как угорелая дворняга, – это вполне в духе Талвани. Или умчался куда-нибудь далеко вперед, выть-рычать на луну, вот его и не видно.

Но на первый взгляд пляж был пуст. Я села на песок спиной к камню и стала внимательнее осматривать пейзаж.

Мирно дышало ночное море. Поблескивал в воде планктон, черепахи шебуршились в песке. Далеко справа горели редкие огоньки рыбацких лодок – говорят, по ночам лучше всего ловить мерцающих рыб, которые исполняют желания. Я повернула голову, вытянула шею и прищурилась, старательно вглядывалась в спокойную поверхность моря. Вдруг лис умеет бегать по воде? Но нет, тишина…

Тогда я отвернулась обратно. И тотчас судорожно вдохнула, обнаружив, что прямо перед мной на песке сидит светящийся белый лис. Прямо впритык. Лапки почти касаются моих скрещенных ног. Белая голова с интересом склонилась набок, оранжевые глаза поблескивают из-под ресниц.

– Тилвас, – с укором пророкотала я. – Какого гурха?

– Это ведь ты за мной следила? – весело осклабился лис.

– Потому что я боялась, что тебя поймали.

– Но когда поняла, что нет, все равно ведь продолжила.