Орден Сумрачной Вуали

Лис улыбнулся еще хитрее, еще шире. У лиса-Тилваса был куда менее устрашающий облик, чем у «чистого» пэйярту, с которым я общалась во время ритуала. Тилвас был скорее… приятным. Не очень крупный. С пушистым хвостом. Глаза горят, но это не оранжевый цвет мести, а скорее напоминание о горящем очаге в далеких северных государствах. У лиса были аккуратные коготки и такая мягкая шерстка, что я не удержалась и, протянув руку, погладила его по богатому меховому «воротнику».

– Пф! – сказал Тилвас, уклоняясь.

– Напугал меня – теперь терпи. В качестве компенсации. Люблю животных, – строго сказала я.

– Я не хотел тебя напугать. Клянусь.

– Ну да, конечно.

– Конечно да! Честному слову пэйярту всегда можно верить, ты же это знаешь, Джерри. Сборники легенд не так бессмысленны, как можно подумать.

На третьем поглаживании он уже не стал уклоняться. Наоборот, подвинулся поближе, а потом и вовсе лег у моих ног, свернувшись калачиком и ткнувшись острым носом в изгиб колена.

Было здорово так сидеть. Как будто бы я – не я, а простая девчонка с ручным зверьком, которая ночью пошла полюбоваться на море. Как будто сейчас мы насладимся пейзажем, потом поспим, а утром примемся за суровый ежедневный труд, коим полнятся жизни жителей прибрежных деревень. Я бы чистила рыбу, зверек возился в ногах, мешая работать и надеясь, что ему что-нибудь перепадет. Потом рынок. Весь день в делах. Простой, но вкусный ужин, какие-нибудь там ухажеры. Лавка для сна, укрытая одеялом. И все по новой.

Безыскусная жизнь, о которой приятно погрезить минуту-другую, но которую я ни при каких обстоятельствах не хотела бы проживать. И не буду.

– А какие еще способности у тебя теперь есть, кроме превращения в лиса? – спросила я, потрепав Талвани за ухом. Он, кажется, успел задремать.

Пэйярту сладко зевнул и выпустил-втянул когти.

– По большей части я просто очень хорошо колдую, – сказал он. – Разные боевые и защитные вязи – это прямо мое. И, конечно, все, что связано с животными, духами и сущностями. Мой бывший профиль – заклинательство – снова со мной, помноженное на мощь пэйярту. Встретим нежить – нежити конец. А еще я могу наводить чары, хотя это будет сравнимо с человеческим колдовством высокого уровня. Например, Галаса Дарети очень хороша в иллюзиях: можно будет как-нибудь устроить с ней соревнование, проверить, кто из нас все-таки искуснее. А еще теперь я могу воровать, – лисья морда вдруг расплылась в ухмылке.

Я вопросительно приподняла бровь.

Я подумала, сейчас будет какая-нибудь шутка на тему того, что люди не обращают внимания на симпатичных белых лисов, поэтому Тилвас сможет срывать у них кошельки в больших городах, но пэйярту вместо этого вдруг положил когтистую лапу мне на колено и закрыл глаза.

Тотчас струйка холода побежала у меня по ноге. Будто прицельный ледяной ветер вдруг подул прямо в коленную чашечку. Я распахнула глаза, увидев, что моя кожа покрывается инеем. Над второй лапой пэйярту между тем возникла из воздуха и расцвела призрачная кедровая шишка.

– Одна из моих уникальных способностей, о которой редко пишут в легендах, заключается в том, что я могу подворовывать энергию у людей, – пояснил пэйярту, снимая с меня лапу.

Иней на моей коже тотчас растаял, превратившись в капельки, которые лис непринужденно слизнул горячим шершавым языком.

– Ну ты и жулик, – укорила я.

– Так и есть, – улыбнулся он.

– А вернуть энергию не собираешься?

– Вот этого уже не могу, прости.

– Точно жулик.

– Я лис, чего ты хотела? – фыркнул он.

– А что со способностями других рёххов?.. – спросила я.

Тилвас какое-то время молчал.

– Я не знаю, какая уникальная способность есть у горфуса, если ты об этом, – наконец признался он. – Ни разу не видел, чтобы он прибегал к каким-то нестандартным умениям. В легендах тоже об этом молчат. Тому есть две основные трактовки… – лис задумчиво положил морду на белые лапки. – Либо умение горфуса такое редкое и тайное, что он хочет оставить его в секрете. Либо…

Пэйярту выдержал паузу.

– …Либо у горфуса, единственного из всех рёххов, нет никаких особых умений. Это многое объяснило бы, Джерри.

Например, почему он такой садист и так жаждет власти.

Я устроилась на песке поудобнее.

– А какие умения у остальных?

– Оришейва умеет открывать паучий путь, что ты уже видела. Медведь уйру может говорить на языке деревьев и трав. Альбатрос эндольф – без всяких артефактов ненадолго вселяться в материальные объекты, а также выталкивать из них других рёххов. Люди тоже попадают под категорию «объектов», кстати.

Разморенная предыдущими предложениями, я как-то даже сразу не осознала всю важность последней фразы. А осознав, вскочила на ноги.

– Повтори! – потребовала я.

Тилвас повторил.

– Но ведь это значит, что нам нужен альбатрос! – ахнула я. – Но… как заставить его, могущественного и пофигистичного, помочь нам? Я так понимаю, морским рёххам абсолютно плевать на тот факт, что они упустили горфуса. И на всю наземную жизнь вообще.

– Ага. Зато им не плевать друг на друга, – подмигнул Талвани.

Я вскинула брови, ожидая продолжения.