Орден ветров (СИ)

— А как ребята из «Ордена ветров»? Справляются?

«С чем именно справляются?» — захотелось переспросить Гензаи, потому что у него в первую очередь возникли ассоциации с нервными срывами и депрессией.

— Справляются, со всем понемногу, — уклончиво ответил Гензаи, не очень понимая что конкретно имеет в виду.

Терамай ответом удовлетворился и даже собирался отпустить Гензаи, но у того было собственное дело к клирику. Потому что раз уж всё так совпало, то ситуацией грех не воспользоваться.

***

Из груди против воли вырывался тяжёлый вздох. Почти страдальческий. Хорошо, что из-за монолога Акиры его не слышно. Иначе она бы, наверное, разволновалась ещё больше. Он называл это именно словом «разволновалась», но врач и медсестра, которых она отчитывала, явно называли каким-то другим. Скорее всего, куда более грубым.

— И это больница Небесной гавани? Столицы? И это к вам-то съезжаются со всей страны? Серьёзно? — глаза её смотрели так, что по коже пробегал мороз.

— Ты к ним слишком жестока.

Акира ненадолго обернулась, посмотрела задумчиво и снова бросила уничтожающий взгляд на врача.

— Ничего подобного. Я не требую больше, чем требует от этого человека его профессия. Я хочу, чтобы он вылечил больного, разве я прошу чего-то невозможного? Разве этого же не требует от него каждый, кто приходит сюда?

— Не всё можно вылечить, — заметила медсестра, но тут же подавилась воздухом, когда Акира перевела на неё взгляд, — в смысле не всё можно вылечить здесь и сейчас, но в будущем…

— В каком будущем?! — в глазах Акиры плясали искорки, и это настолько красиво, насколько и опасно. — Через день? Через месяц? Через год? Или через десять лет? Что за вздор? Разве раны лечат не здесь и сейчас? Разве вы оставляете их гнить без обработки, ожидая пока воспаление распространится по всему телу?

— Это не открытая рана. Здесь всё гораздо тоньше, вопрос сложнее, чем вы можете себе представить. Вы не понимаете, о чём говорите, — возразил доктор, пытаясь сохранять спокойствие, хотя по тому, как билась жилка у него на виске, было очевидно — он в ярости.

Стоило ли это остановить? Вообще-то, если быть совсем уж честным наблюдать за всем этим было достаточно интересно.

— А вы понимаете, о чём говорите? — Акира вздёрнула подбородок. Плохой знак. Очень плохой знак. В палате стало ощутимо жарче. — Разве не вы говорили, что не знаете, как это лечить? Так вам ли меня осаждать?

Врач кашлянул в кулак. Акира резко скрестила руки на груди. Появилось навязчиво желание вести счёт их словесной баталии.

Но нет. Это всё-таки нужно было остановить. Пока здесь что-нибудь не загорелось.

— Сжалься над ними. Моя травма вовсе не их вина, — на губах появилась улыбка, но какая-то неловкая, будто извиняющаяся. Кажется, это выражение он скопировал у Аллена.

Акира вновь обернулась, будто хотела посмотреть ему в глаза, но в последний момент отвела взгляд, словно стыдясь чего-то. Это было странно.

— Оставьте нас, — бросила она врачу и медсестре, даже не повернувшись в их сторону.

— Вы не имеете права здесь распоряжаться, — заметил врач.

— Ни малейшего, — согласилась Акира, смотря то ли в окно, на падающий хлопьями снег, то ли ещё куда-то.

— Простите, но не могли бы вы и правда нас оставить.

Врач и медсестра ушли, унеся с собой злость и раздражение. В палате стало тихо и холодно, словно открыли окно. Но это была просто Акира и её смена настроения. Она сама — и лето, и зима, и огонь, и лёд. И как это всё в ней живёт и умещается — непонятно.

Опустившись на стул, рядом с его кроватью, она потупила глаза в пол. Такой он её точно ещё никогда не видел. Акира впервые казалась настолько… незащищённой? честной?

— Фукуда, — произнесла она почти неслышно, всё ещё избегая смотреть на него. — Прости меня.

— Да ну, вышло вполне забавное представление, — он усмехнулся, — врача, правда, немного жалко, но…

— Я не об этом, — она покачала головой, и тёмные волосы упали ей на лицо.

— Тогда тебе и вовсе не за что извиняться.

Фукуда заправил выбившуюся прядь за её ухо. Делать это левой рукой было до странности непривычно. Будет ли ему вообще хоть когда-то привычно делать что-то левой рукой? Конечно, Ноэ, например, всю жизнь был левшой, но он-то таким родился. Да и вторую руку у него никто не отбирал.

Нет, всё-таки у них с Ноэ были несравнимо разные ситуации. Теперь Фукуде, наверно, придётся учится всему заново. Теперь, наверное, он будет почти бесполезен. По крайней мере какое-то время. Он надеялся, что «какое-то», а не «всё».

Правую руку он больше не чувствовал. Вообще. Она будто перестала быть частью его тела и только по какой-то странной, нелепой причине, так и осталась к нему прикреплена. Шевельнуть хотя бы пальцем оказалось совершенно невозможно. И это было странно. Нет, не странно. Противоестественно.