Ордер на убийство

Молчанов сел. Гон несколько секунд всматривался в него, затем, сделав еле заметное движение правой кистью, цокнул языком. Оба качка сразу же встали из-за стола и ушли. Помедлив, Гон покосился на девиц:

– Вас тоже касается.

– Совсем уходить? – спросила одна.

– Нет. Растайте минут на двадцать. Мне нужно поговорить.

Девицы удалились.

Взяв только начатую бутылку водки «Смирнофф», Гон кивнул:

– Что, Охра, бери тару.

Молчанов взял стоящий рядом фужер. Гон молча налил фужер до края, затем до края наполнил свой. Взяв его за ножку, чуть приподнял:

– За знакомство?

– За знакомство.

Чокнулись, осушили фужеры до дна. Взяв вилкой из судка маринованный гриб, Гон сказал:

– Закусывай, что смотришь?

– Не хочу.

– Ну, смотри. – Прожевав гриб, положил вилку. – Ты извини, что я тебя так принял сначала. Тебя послал Дмитрич, для меня это твердо. Просто шушера должна знать, какое у меня место и какое у них. Откуда сам?

– Отовсюду.

– Что значит «отовсюду»? Ты ведь, как я секу, залетный?

– Залетный.

– Так откуда?

– С Украины. Но Москву знаю неплохо.

– И уходишь от мусоров? Контора вроде на тебя точит?

– Похоже на то.

– Понятно. Но вообще – что ты, кто ты? По какому делу?

– Больше по нотариальному.

– По нотариальному? – Взяв второй гриб и прожевав его, Гон тронул рот салфеткой. – Хорошее дело. Только извини, на нотариуса ты не похож. Комплекция не та.

– Извини. Какой есть.

– Что, и ксивы имеются? Для нотариального дела?

– Я знаю Всеволода Дмитриевича. Так что о ксивах заботы нет.

Гон смотрел на него, склонив голову набок. От этого его волосы, сбившись, закрыли ожог на щеке. Отбросив их привычным жестом, спросил:

– Слушай, Дмитрич намалевал, ты вроде секешь по-аглицки?

– Секу.

– Что, свободно?

– Типа того.

– Лады. Так тебя можно задействовать?

– В смысле?

– Видишь ли, у меня партнер по этой гостинице – американец. Боб Трент. Слышал?

– Нет.

– Значит, услышишь. У нас с ним эта гостиница набздюм, напополам. Пацаны у меня по-английски не очень, приходится брать переводчиков со стороны. А так будет свой. Лады?

– Лады.

– Вообще-то ты мне нравишься. Понял?

– Ты мне тоже, Гон. Только не знаю, куда мне здесь приткнуться.

– Как куда? Сиди здесь. Раз Дмитрич за тебя держит мазу, для меня это – твердо. Думаю, не обидишься, если попрошу при случае помочь?

– Нет. Готов делать, что скажешь. Но только уговор – я сам по себе.

– Да понял, понял. Это я так.

– Как у вас тут насчет мусорской?

Достав из лежащей перед ним пачки сигарету, Гон щелкнул зажигалкой, затянулся.

– Вообще, постараюсь, чтобы ты не светился.

– Новых, случаем, не появлялось?

– Понимаю, Охра. – Гон усмехнулся. – Понимаю тебя. Нет, новых не появлялось. А если появятся, я тут же тебе цинкану[2].

Гон снова сделал движение правой кистью, и через минуту оба качка сели за стол. Вскоре к ним присоединились и девицы. Хозяин стола кивнул:

– Пацаны, познакомьтесь, это Охра.

Первый из качков, стриженный наголо, с оттопыренными ушами, пожав ему руку, назвался Будей. Второй, стриженный под бобрик блондин, тоже пожал, сообщив, что его зовут Хорь. Затем руки по очереди протянули девицы, и он узнал, что одну зовут Вика, а вторую Лена.

Заиграл оркестр, начались танцы. К их столику с достоинством подошел пожилой иностранец в вечернем костюме. Посмотрев на Гона, перевел взгляд на Вику.

Качки сделали вид, что происходящее их не касается. Господин чуть опустил голову, давая понять, что приглашает Вику на танец.

Вика вопросительно посмотрела на Гона. Хозяин «Золотого амулета» криво улыбнулся:

– Ладно, с этим можно, топай. Но не лажайся, слышишь?

– Слышу. – Ослепительно улыбнувшись пожилому господину, Вика встала и ушла с ним танцевать.

В течение следующих двух часов события разворачивались монотонно, что Молчанова вполне устраивало. Вику и Лену попеременно приглашали танцевать, качки сидели молча, Гон же был постоянно занят – его то отзывали куда-то, то, подходя к столику, шептали что-то на ухо, то он вел переговоры по сотовому телефону.

Пока он разговаривал, Молчанов будто между делом спросил у Буди:

– Слушай, Будя, как у тебя насчет связей на Курском вокзале?

– Связи есть. А зачем тебе?

– Хочу оттянуться, съездить с одной телкой на юга. Нужно сделать купе.

– Нет проблем. Запиши-ка телефон. – Подождал, пока Молчанов запишет телефон. – Спросишь Тенгиза. Это наш человек, он держит все на Курском вокзале. Позвонишь ему, скажешь, от меня. Он все сделает.

– Лады. Спасибо.

Наконец, закончив очередной телефонный разговор, Гонтарь перегнулся к нему:

– Охра, посмотри влево.

Посмотрев в указанном направлении, Молчанов увидел сидящих за столиком Трента и Стеллу.

– Видишь столик, за которым сидят мужик и чувиха?

– Вижу.

– Мужик – мой напарник, Боб Трент. Ты ведь по-английски свободно пилишь?

– Свободно.

– Сядь за столик к Тренту, будь друг. И скажи, чтобы он, когда кабак закроется, подождал меня в кабинете.

Если он сейчас сядет за стол к Тренту, Стелла может узнать его по голосу. И он будет раскрыт для всех. Если не для всех, то для нее уж точно. Понимая, что на размышления остаются считаные секунды, переспросил, пытаясь выиграть время:

– В твоем кабинете?