Орел-Девка

 Въ короткое время всѣ парни, сколько ихъ было во всемъ Эцт-Гуглер-Шнальзеръ-талѣ, перепробовали одолѣть Валли, чтобы чмокнуть ее,-- и никому изъ нихъ не удалось выйдти побѣдителемъ изъ такой борьбы; а Валли смотрѣла на это какъ на дикую забаву, которая была ей по сердцу, потому что тутъ она могла проявить свою тѣлесную силу. Валли извѣстно было, что молва о ней широко разнеслась,-- и она была увѣрена, что дойдетъ это и до ушей Іосифа, который пожалуй и самъ захочетъ явиться сюда (слухи раззадорятъ его), чтобы сорвать поцѣлуй съ ея губъ -- ну, хоть ради того, чтобы доказать еще разъ, какой онъ силачъ, какъ это онъ ужъ показалъ, одолѣвъ медвѣдя. "Только-бы онъ пришелъ" думала Валли: "а тамъ... да почему-жъ-бы ему и не влюбиться въ нее, вотъ какъ другіе влюбились? Она будетъ къ нему внимательна, привѣтлива съ нимъ, а это еще болѣе разшевелитъ его сердце!".. Однако, Іосифъ не являлся. Но вотъ, какъ-то, въ гостинницу "Олень", смежную съ Штроммингеровымъ огородомъ, пришелъ одинъ изъ обывателей Вента и, еще на дворѣ, сталъ что-то разсказывать. Валли въ это время полола грядки. Слово "Іосифъ" долетѣло до ея ушей -- она бросила работу и стала прислушиваться.

 Вентскій обыватель разсказывалъ, что Іосифъ Гагенгахеръ, съ тѣхъ поръ какъ похоронилъ мать, зачастилъ похаживать на постоялый дворъ въ Цвизельштейнѣ подъ вывѣской "Ягненокъ", и что люди болтаютъ ужъ насчетъ любви его къ смазливенькой работницѣ -- Афрѣ. Вотъ вчера онъ опять былъ въ "Ягненкѣ" и сидѣлъ у стола рядышкомъ съ ней, такъ какъ сама-то хозяйка возилась на кухнѣ... Вдругъ откуда-то выбѣжалъ быкъ и понесся по деревнѣ, какъ бѣшеный вихрь, потому что въ ухѣ его засѣла какая-то колючка. Всѣ въ дома попрятались, двери позапирали; хозяинъ "Ягненка" сталъ тоже запирать ворота -- и нечаянно увидѣлъ посреди улицы свою меньшую дочьку -- пятилѣтнюю Лизу, которая лежала тамъ ничкомъ и не вставала. Дѣти занимались игрой "въ почту", а Лиза должна была представлять лошадку, потому ей и пришлось быть впряженной въ довольно тяжелую тачку.

 Услышавъ крики ужаса, всѣ дѣти разбѣжались, но Лиза, съ тяжелой "почтой" своей, застряла на улицѣ: она упала, запутавшись въ веревочной сбруѣ. Разсвирѣпѣвшій быкъ, наклонивъ рогатую башку свою, летѣлъ какъ разъ по направленію къ ней... Спасти дѣвочку, утащить ее вмѣстѣ съ тачкой -- было уже поздно: страшное животное было слишкомъ близко.. Хозяинъ "Ягненка" и Афра такъ завопили, что крики ихъ разнеслись по всей деревнѣ... Глядь -- а Іосифъ тутъ какъ тутъ: онъ бросился къ быку и хватилъ его въ бокъ вилами. Быкъ заревѣлъ -- и на него... Всѣ смотрѣвшіе изъ оконъ закричали о помощи, но никто не шевельнулся. Бросивъ вилы, Іосифъ ухватился за рога животнаго, которое почувствовало исполинскую силу человѣка и попятилось шага на два. Завязался бой между ними, а тѣмъ временемъ дѣвочку успѣли спасти. Теперь слѣдовало идти на помощь Іосифу: онъ былъ оставленъ всѣми на произволъ судьбы! Афра руки ломаетъ, взываетъ о помощи; она видитъ, что быкъ рогами пригнулъ уже Іосифа къ землѣ и вотъ-вотъ сейчасъ раздавитъ его... Но Іосифъ изловчился и пырнулъ быка ножемъ въ горло... Брызнула кровь, животное встало на дыбы, подняло Іосифа, такъ какъ онъ обѣими руками крѣпко держался за рога, и помчалось съ нимъ, то неся его почти по воздуху, то волоча по землѣ. Но силачъ-охтникъ не выпускалъ быка, ему хотѣлось во чтобы то ни стало остановить его. Животное, получивъ пять ранъ и истекая кровью, стало наконецъ слабѣть, такъ что Іосифу удалось раза два встать на ноги, но безуспѣшно: быкъ каждый разъ одолѣвалъ его и несся съ нимъ дальше, дѣлая отчаянные прыжки. Тутъ цвизельштейнцы дерзнули наконецъ помочь Іосифу и, во главѣ хозяина "Ягненка", двинулись впередъ, вооружившись ножами и вилами. Животное, заслышавъ шумъ, опять наклонило голову и устремилось вмѣстѣ съ Іосифомъ прямо въ сарай; но такъ какъ ворота сарая были заперты, то Іосифа ожидала вѣрная смерть: онъ будетъ раздавленъ... Эта мысль мелькнула у всѣхъ. Однако, ворота не выдержали удара, распахнулись, и быкъ, влетѣвъ въ сарай, принялся, въ смертельномъ испугѣ, бѣсноваться среди лѣстницъ, телѣгъ и плуговъ... Загрохотало, затрещало въ сараѣ. Іосифу удалось ухватиться одною рукой за балку, затѣмъ онъ приподнялся, другою быстро захлопнулъ ворота, соскочилъ, задвинулъ засовъ изнутри -- и такимъ образомъ остался одинъ на одинъ съ разсвирѣпѣвшимъ животнымъ и притомъ въ загроможденномъ сараѣ. А люди стоять на дворѣ и ничего не могутъ подѣлать; они слышать только, какъ тамъ грохочетъ что-то, валится, трещитъ, и среди этого шума раздаются стоны и ревъ... Даже волосы у всѣхъ дыбомъ встали. И вдругъ все утихло. Прошло три четыре минуты томительнаго ожиданія -- ворота отворились, вышелъ Іосифъ: онъ шатался, покрытый потомъ и кровью. Быкъ убитъ -- такъ рѣшили всѣ; но Іосифъ иначе распорядился -- жаль было ему погубить такого славнаго быка, потому что раны, полученныя животнымъ, не были опасны и могли скоро зажить.