Орел-Девка

 Не находя нигдѣ и ни въ чемъ успокоенія, она бродила по всему дому, шагала по полямъ; такъ летѣли дни, недѣли, а Валли никакъ не могла свыкнуться съ новой для нея обстановкой, и скоро оказалось, что деревенское житье-бытье совсѣмъ ей не по плечу. Какъ была она дочкой Мурцолля -- такъ и осталась дикаркой Валли. Она смѣялась надъ всѣмъ, что ей представлялось мелочнымъ, пошлымъ,-- смѣялась безпощадно, безъ малѣйшаго снисхожденія, не хотѣла подчиняться правиламъ общежитія, обычаи и порядки въ грошъ не ставила, словомъ -- никого слушать не желала... Поживши наверху, среди ледянаго царства, она совсѣмъ забыла о "земныхъ страхахъ". Обладая желѣзною волей, пріобрѣтенною въ борьбѣ съ буйными стихійными силами, Валли спустилась въ омутъ мелочной жизни и явилась въ немъ хорошо-вооруженной. Эта крѣпкая дѣвушка, мощная и тѣломъ и духомъ, казалась среди толпы, окружающей ее, существомъ не отъ міра сего, и дѣйствительно, она была чужою въ деревенской средѣ. Поэтому-то на нее и смотрѣли недружелюбно, недовѣрчиво, однако не дерзали слишкомъ близко подходить къ такой заносчивой, гордой богачихѣ. Валли чувствовала, что кругомъ нея кипитъ тайная вражда; она видѣла, какъ трусливы ея недоброжелатели, которые за глаза чернили ее всячески, а въ лицо ласково ей улыбалясь.-- "Ладно! я ни въ комъ не нуждаюсь, я сама себѣ госпожа!", такъ стала поговаривать она и дѣлать все по своему, слушаясь только голоса своего буйнаго сердца. Вотъ, вздумается ей -- и работаетъ она цѣлые дни на пролетъ, не хуже батрака, чтобы расшевелить, подстрекнуть лѣнивыхъ; а если, бывало, у кого дѣло не спорилось -- Валли быстро отталкивала неумѣлаго работника и сама принималась за его работу, которую и оканчивала. А случалось и другое: меланхолія внезапно овладѣвала ею, она предавалась мечтаніямъ или удалялась въ горы, такъ что люди наконецъ заговорили, что ужъ не повредилась-ли она?... Во время такихъ скитаній Валли по горамъ, батраки и батрачки бездѣльничали, а сосѣди, злорадствуя, толковали о томъ, что такимъ манеромъ богатство-то ее живо улетитъ.

 Не уважая и не исполняя мѣстныхъ обычаевъ и порядковъ, Валли однако обнаруживала чрезмѣрную строгость -- являлась даже жестокой -- относительно расправы за такія дѣла, на которые другіе обыкновенно глядятъ сквозь пальцы. Такъ, если она ловила работника на какой нибудь содѣянной имъ подлости, то, не долго думая, тянула его въ судъ; если ей случалось видѣть, что батракъ жестоко обращается съ животнымъ -- она налетала на мучителя, схватывала его за воротъ и расправлялась съ нимъ; если кто нибудь изъ рабочихъ ея, крѣпко выпивши, возвращался вечеромъ домой -- Валли не впускала его, не смотря на самую дурную погоду, и такимъ образомъ выставляла его на позоръ среди улицы; если батрачка ея уличалась въ развратномъ поведеніи, то была немедленно изгоняема изъ дома. Душою Валли была чиста и цѣломудренна, какъ тотъ глетчеръ, на которомъ довелось ей такъ долго прожить въ уединеніи. Всѣ деревенскія любовныя шашни, шуры-муры, прыжки изъ окна, тайныя свиданья -- возбуждали въ ней чувство глубокаго омерзенія.

 Вотъ по этимъ-то причинамъ вся деревня считала Валли безпощадной, жестокой,-- и ее побаивались такъ же, какъ когда-то боялись самаго Штроммингера. И не смотря на все это, не было парня, который не сходилъ-бы съ ума по ней. Конечно, не богатство тянуло ихъ къ Валли: молодежь была увлечена только ею, потому что каждый поклонникъ дивился своеобразности этой дѣвушки: такая она рослая, стройная, да притомъ -- силачка! Высокой груди тѣсно было въ узкомъ корсажѣ, и казалось, вотъ-вотъ корсажъ треснетъ; а когда Валли, угрожая кому нибудь, взмахивала крѣпкой рукой, мускулистой какъ у мужчины, прекрасные чорные глаза ея метали молніи и въ нихъ искрилась презлая насмѣшка... Въ парняхъ такъ и вспыхивалъ огонь любви и имъ страстно хотѣлось побороть Валли, они рады были бороться до послѣдняго издыханія, чтобы сорвать съ ея губъ хоть одинъ поцѣлуй,-- но, увы, ни у кого силенки на это не хватило, приходилось отправляться на попятный дворъ, позорно отступать и сгарать со стыда... А гдѣ-же тотъ, кто въ состояніи былъ-бы совладать съ нею?... Явится-ли онъ?... Валли все ожидалала его!...

 -- Кто съумѣеть поцѣловать меня -- ну, за того я и выйду; а у кого силы не хватитъ на это, кому не удастся взять такой поцѣлуй -- значитъ, ему еще далеко до меня -- не выросъ еще парень!

 Такую кичливую фразу она дѣйствительно какъ-то разъ проговорила, и пошла эта фраза гулять по всей окрестности. Много парней, даже издалека, приходили на Солнечную площадку, желая счастья попытать, изловить Валли на словѣ. И вотъ, побороть эту дѣвушку, сорвать поцѣлуй съ ея губъ -- стало дѣломъ чести, какъ любой подвигъ становится вопросомъ чести для человѣка сильнаго, самолюбиваго.