Оренбургский владыка

В следующий свой приход из дутовской ставки Чанышев доставил тревожную новость:

– Атаман начал выпуск винтовочных патронов на подпольном заводе в Кульдже.

– Не дремлет атаман, – Давыдов недобро усмехнулся, – раз стал производить патроны – значит, выступление его не за горами. Шустрый мужик. Впереди пуза бежит. Как у тебя, Касымхан, продолжают складываться отношения?

– Пока – самым теплым образом, – Касымхан поплевал через плечо.

– Хорошо. А с этим самым… с попиком?

– С отцом Ионой? Немного сложнее, но все равно терпимо. Хотя он – человек резких решений – не задумываясь, стреляет во все подозрительное.

– Когда можно будет засылать ликвидационную группу в Суйдун?

– Еще рано, товарищ Давыдов. Чуть позже…

– В таком разе не забудь, достань для моих бойцов дутовских крестиков с ноликами.

– Отличительных знаков на обмундирование? Будет сделано.

Давыдов, вглядываясь в скуластое красивое лицо Чанышева, любовался его улыбкой – иногда далекой, скорбной, иногда во весь рот, – и спрашивал себя: верит он этому породистому кипчаку или нет? Ведь если Касымхан подведет, даст слабину или, того паче, переметнется на сторону атамана, Давыдову головы на плечах не сносить – его поставят к стенке… Давыдов простудно пошмыгал носом. Если честно, в душе его сидело неверие – и рад бы он поверить Чанышеву до конца, но слишком уж большое социальное расстояние разделяло их, слишком разную жизнь они прожили. Давыдов не понимал до конца Чанышева, а Чанышев – Давыдова.

Нужна подстраховка, хорошая подстраховка… Давыдов с хрипом втянул в себя воздух, сквозь прищур ресниц оглядел Чанышева и решил, что подстраховкой займется сегодня же. Немедленно. Как только Чанышев уйдет.