Оренбургский владыка

Протестуя против ареста своих товарищей-большевиков, девятого ноября начали забастовку путейцы – рабочие депо и главных железнодорожных мастерских. Через двое суток в Оренбург на паровозе, – совершенно по-ленински, – в помощь охрипшему Цвиллингу прибыл чрезвычайный комиссар Оренбургской губернии и Тургайской области Кобозев [26] . В Петрограде ему поручили возглавить борьбу с Дутовым – оренбургский атаман становился все более приметной фигурой в России.

Сил у Дутова было немного – на его стороне находились два конных полка, две батареи, юнкера местного казачьего училища и школа прапорщиков. При этом гарнизон, поверивший речам Цвиллинга и готовый в любую минуту разбежаться по хуторам и станицам, к теплым печкам, насчитывал тридцать две тысячи человек.

Объявив о роспуске гарнизона, Дутов распорядился всем желающим выдать отпускные документы, а их винтовки поставить в козлы. Результат превзошел ожидания: у Дутова появился целый склад винтовок – пятнадцать тысяч стволов, плюс пулеметы. Он сумел добиться, чтоб забастовавшим путейцам не выдавали хлеб и зарплату. В воздухе запахло порохом, землю зримо накрыла зловещая тень Гражданской войны – самой несправедливой, самой беспощадной, той самой, где победителей не бывает.

Бастующие, отвечая Дутову, перекрыли железную дорогу – им важно было перевести Оренбург на голодный паек. Оказавшись без хлеба да без солонины, казаки запоют с голодухи – о-о-о! – путейцы задумчиво скребли заскорузлыми пальцами затылки.

Под Оренбургом, на многочисленных станциях, застряли возвращавшиеся с войны фронтовики – их также не пропускали в город, держали без еды, без воды в открытой степи. Только на небольшом участке между загаженными станциями Новосергиевка и Кинель их собралось около десяти тысяч человек. Армия сколотилась такая, что ее можно было двинуть куда угодно и стереть с лица земли кого угодно. Солдаты ярились, хрипели на митингах, размахивали кулаками, стреляли из винтовок в воздух и грозились поотрывать головы всем – и Дутову, и Цвиллингу, и Кобозеву, всем вместе, словом.

– Оторвем бестолковки и на колы нахлобучим, – обещали они, продолжая орать и трясти кулаками.

Но не только размахивающие красными флагами упрямые путейцы брали верх в этом противостоянии, – казачье войско под началом Дутова, хотя и было небольшим, но умудрялось причинять серьезные хлопоты советской власти: оно перекрыло все пути в Сибирь и в Среднюю Азию.

В Питере быстро сообразили, как можно справиться с казачьими атаманами, уже двадцать пятого ноября появилось обращение Совнаркома к населению – Ленин призывал встать на борьбу с Дутовым и Калединым. Атаманы были объявлены вне закона – теперь каждый мальчишка мог стрелять в них из рогатки. В зоне Южного Урала вводилось осадное положение. Всем казакам, решившим перейти на сторону советской власти, гарантировалось прощение за прошлые грехи и поддержка. Зловещая тень гражданской войны обрела плоть…