Орган времени

– Так, – сказал я, чувствуя, что сижу на палубе неподвижного корабля, а море и небо раскачиваются рядом, – по-моему, я уже созрел.

– Да? – сказал Сергей Степанович со дна морского, а между нами были волны, волны…

– Да, – твердо ответил я в расшалившееся пространство.

– Вы уверены, что все в порядке? Может, не стоит? – произнес он.

– Уверен, – призвав силу бури на помощь, ответил я.

Сергей Степанович внимательно смотрел на меня.

– Ну что ж, я пошел, – проговорил я.

Леночка была где-то за изгибом поверхности земли – я не видел ее, впрочем подозревал, что она все же сидит рядом.

– Или может, еще по одной на дорожку? – предложил я.

– Вы думаете? – с сомнением произнес Сергей Степанович.

Мне показалось оскорбительным то, что он усомнился во мне.

– Да, – сказал я и, взяв бутылку, стал наливать. Сил одной бури оказалось недостаточно для того, чтобы сделать это, и я призвал все, какие были под рукой.

– Счастливого путешествия мне, – я пьяно улыбнулся.

Леночка все-таки действительно оказалась рядом. Я чокнулся с ней и с Сергеем Степановичем, потом выпил. Это уже почти не имело значения. Хотя количество бурь изменилось, вот только прибавилось или убавилось – я не знал.

– Все, – сказал я Сергею Степановичу, – я пошел.

Потом опустил взгляд, сосредоточился как мог и отправился во время.

Ничто не поддавалось описанию, ничто не соответствовало истине. Я пронесся сквозь время и чувствовал и видел, как делаю это. Эпизоды не сменяли друг друга, это не были отдельные картины. Я не успевал видеть, лишь схватывал часть ощущений, лишь проходил сквозь что-то, но не мог целиком уловить образы или звуки, только знал, что они есть, но это скорее говорило о моей способности видеть и слышать, чем о конкретных предметах. Я не мог остановить полет, задержаться где-то. Гомон и пятна, расплывшиеся размазанные пятна вместо слов и лиц.

Но вдруг я остановился. Солнечный свет, листья деревьев. Я был ребенком и стоял на траве среди деревьев. Только это не лес, я знал. Лес рядом, наверно вокруг, но не здесь. За моей спиной дом, а справа – площадка для игр – я не видел, лишь знал, что они там. Я шел куда-то и вдруг остановился. Может, кто-то окликнул меня?

Большая грязная машина медленно проезжала мимо. Я посторонился, чтобы пропустить ее. Нет, я взрослый, да и вокруг город – это совсем другое время.

– И когда…

Свечи на столе. Тихо. Кто сказал это? Я обернулся.

Жарко. Солнце и море. Как жарко здесь! Я не могу выносить это, нет, только не сейчас. Алкоголь во мне раздавит мозги, если я еще хоть секунду пробуду на этой жаре. Нет! Тогда я рванулся и ушел оттуда.

И запустил маятник.

Тяжелый, длинный, невозможно медленный и упрямый, неумолимый маятник начал свое движение. Я был на его острие. И в нижней точке скорость была больше, а в крайних он замирал на мгновение.

Какие-то люди. Они что-то говорили мне. Но фразы наполнялись словами из разных времен. Я не мог понять ничего. Люди менялись. А иногда это был один человек, который за несколько секунд взрослел или, наоборот, молодел на годы и десятилетия. Люди проходили мимо. Некоторые смеялись, и улыбка растворялась, размазывалась по времени, как масляное пятно на воде. Но люди были не всегда. Там, где я был… Где я был?

Шум зеленых деревьев, скрип снега, солнечные лучи. Я был то ребенком, то стариком. Я видел себя таким, каким еще не был, и тут же узнавал другое место и время из прошлого. И потом опять…

Эти люди знакомы мне, но я еще не знаю их сейчас – мне только предстоит познакомиться с ними. Но я говорю с ними, улыбаюсь им.

Маятник качался, я не мог остановить его. Маятник проносил меня сквозь время. Вперед, назад. И снова. Вперед, назад… Меня мотало по времени, я попадал в какие-то эпизоды, любые, совершенно беспорядочно оказываясь то тут, то там, тогда. Маятник переставал быть маятником… Или никогда и не был им? Я видел, что его движения не имеют периодичности и не повторяются. Я просто падал во время, задерживаясь где-то, потом срывался и падал дальше. Только вниз – это было везде, в любую сторону. Я падал вниз.

Сергей Степанович что-то озабоченно говорил Леночке, глядя на меня, она кивала. Откуда я знаю это? Ведь я сидел между ними и не мог видеть их одновременно.

Большие лодки, корабли, запах моря.

– Вам нужно будет взять еще и это, – медсестра в белом халате протянула мне рецепт. От нее пахло больницей.

– А что это? – мой голос был странным.

– Это, – она сказала название лекарства. – Поставьте штамп в регистратуре, и в аптеке вам дадут бесплатно.

– Спасибо, – я взял рецепт.

Потом встал со стула, опираясь на палку в моей руке, и медленно пошел к двери, с трудом переставляя ноги и не в силах полностью выпрямить спину. Я был стар, безнадежно и глубоко стар. У двери я остановился и обернулся.

– Значит, через два дня, – сказал я медсестре, – мне опять…