Органы госбезопасности в партизанском движении на территории БССР в годы Великой Отечественной войны

Опергруппой «Четвертые», действовавшей в Минской области в период с 8 по 26 сентября 1943 г. на автомагистрали Минск – Москва в районе Смолевич взорвано 3 моста и выведен из строя подземный кабель, связывавший ставку германского командования с фронтом[855].

В последующие месяцы оперативные группы НКГБ БССР продолжили работу по разрушению коммуникаций противника. Например, оперативной группой «Западные» в результате минирования железнодорожных путей и действий агентуры из служащих железной дороги с 1 октября по 10 ноября спущено под откос 6 воинских эшелонов противника. Подрывниками Сазоновым и Гулевичем диверсионно-разведывательной группы «Третьи» 25 октября подорвано два паровоза на участке между станциями Зябки и Прозоровка железнодорожной лини Полоцк – Молодечно. Опергруппой «Удалые» организованы взрывы вражеских эшелонов на перегоне между станциями Оболь – Горяны (27 октября) и Оболь – Глушанино (6 ноября). 9 ноября группой «Искра» на железнодорожной магистрали Брест – Ковель взорван воинский эшелон противника. Через агента «Бочкина» оперативной группы «Отважные» 1 ноября взорван воинский эшелон на станции Лунинец. Агентурой группы «Семенова», действовавшей на территории Могилевской области, 20 октября заминирован воинский эшелон с имуществом и техникой, направляемой в г. Минск, в пути следования поезд взорвался загромоздив железнодорожное полотно разбитыми вагонами. По заданию этой же группы минирование немецкого воинского эшелона с вещевым имуществом, взорвавшегося в пути следования на магистрали Бобруйск – Минск, произвел следователь Бобруйской полиции Лось Илья, привлеченный для этой операции резидентом группы «Анна»[856].

Использование возможностей агентов при подготовке и проведении диверсий практиковалось и группой НКГБ БССР «Активные». Например, связной «Шило», работавший мастером на шоссейной дороге Москва – Минск и имевший доступ к магистральному мосту через реку Березина в Борисове, 15 октября 1943 г. заложил под него 50 килограмм тола с 12-ти часовой магнитной миной. В результате произошедшего взрыва правая сторона моста провисла, мост почти на месяц был выведен из строя[857].

В конце 1943 г. – начале 1944 г. было организовано и заброшено в тыл противника 39 диверсионных групп общим количеством до 400 человек из квалифицированных подрывников, во главе с опытными оперативными работниками НКГБ БССР. В каждой группе был радист с рацией, что обеспечивало двустороннюю связь всех опергрупп с Наркоматом[858].

Диверсии на железных дорогах начали согласовываться с командованием фронтов, а также с ЦШПД и БШПД. Командование фронтов обращалось в НКГБ с просьбами об организации диверсионных актов на той или иной магистрали. Так, как указывалось выше, в декабре 1943 г. командующий Белорусским фронтом генерал армии К. К. Рокоссовский отмечал успешную диверсионную работу в тылу противника спецотрядов НКГБ СССР и просил Наркомат «оказывать дальнейшую помощь Белорусскому фронту посылкой диверсионно-разведывательных отрядов для воздействия на перевозки и разрушения основных железнодорожных коммуникаций в тылу противника»[859].

В связи со сложностью выполнения многие операции на железнодорожных коммуникациях носили весьма дерзкий характер. Бойцы диверсионных групп при выполнении заданий проявляли исключительное мужество и героизм. В частности, практиковалось закладывание взрывчатки днем непосредственно перед прохождением эшелона, не маскируясь и не прячась[860].

Такая тактика была невероятно рискованной, особенно с учетом того, что бежать к железнодорожному полотну приходилось зачастую по заминированному полю, однако она всегда приносила результат, так как не позволяла гитлеровцам обнаружить мину заблаговременно, а железнодорожный состав, в свою очередь, просто не успевал затормозить.

В частности, боец спецгруппы Зайцева Н. Н. Симакова вспоминала: «Прежде, чем пройдет железнодорожный состав, немцы с собаками просматривали каждый участок… Когда прошла охрана мы втроем схватили толовую мину и бежим. «Назад!», – услышала я голос начальника разведки, потому что поезд был совсем близко. Но мы не вернулись, а бежим вперед, сколько было духу. Быстро закопали все под рельсы. Женщина стрелочница вышла из будки, дала тревожный сигнал красным флажком, а поезд уже не успел остановиться…»[861].

Таким же образом, действовали и диверсионные группы, входящие в состав спецгруппы НКГБ БССР «Дружба». При выполнении задания диверсанты располагались на разведанном участке в непосредственной близости от железнодорожной колеи буквально на расстоянии до 100 м. С рассветом, уточняя график движения воинских эшелонов, выбрав удобный момент непосредственно перед прохождением очередного состава, лавируя в проходах минного поля, подрывники, не маскируясь и не пряча фугас, закладывали его на железнодорожном полотне. Наезд на взрыватель не успевшего остановиться паровоза вызывал подрыв мины, что вело к крушению состава[862].