Орикс и Коростель

Рыськов изобрели для контроля над популяцией зеленых кроликов, когда те расплодились и их оказалось невозможно истребить. Официальная версия гласила, что рыськи компактнее рысей и не так агрессивны. Они уничтожат бродячих кошек, увеличится популяция почти исчезнувших певчих птиц. Рыськам до птиц дела не будет, рыськи слишком медлительны и неуклюжи. Такова была теория.

Так и вышло, но рыськи вскоре тоже вышли из-под контроля. Пропадали мелкие собаки прямо с задних дворов, дети из колясок, страдали любители бегать по утрам. Не в охраняемых поселках, разумеется, и редко в Модулях, но жители плебсвиллей все чаще жаловались. Надо внимательно смотреть по сторонам, чтобы не пропустить следы, и остерегаться нависших ветвей. Снежному человеку вовсе не хочется, чтобы такой вот милый зверек прыгнул ему на голову.

А еще не стоит забывать про волкопсов. Но волкопсы – ночные охотники: в жару они спят, как и большинство зверей, покрытых шерстью.

Время от времени ему попадаются открытые пространства – остатки площадок для пикников, со столами и мангалами для барбекю; пикники под открытым небом прекратились, когда стало жарко и начались послеобеденные ливни. Сейчас он набрел на одну такую площадку: гниющий стол порос грибами, вьюнки обвили мангал.

Поодаль – должно быть, на поляне, где раньше ставили машины и трейлеры, – слышны пение и смех, одобряющие вопли и крики восторга. Видимо, там спариваются – довольно редкое событие: Коростель все рассчитал и постановил, что для женщины раз в три года – более чем достаточно.

Участники – стандартный квинтет, четыре мужчины и женщина в течке. Ее состояние очевидно по ярко-синему цвету живота и ягодиц: у бабуинов позаимствовали систему пигментации, у осьминога – хромофоры. Как говорил Коростель, стоит задуматься об адаптации, о любой адаптации, и сразу выяснится, что какое-то животное о ней уже подумало.

Поскольку мужчин возбуждают только синие ткани и их феромоны, больше нет никакой несчастной любви, безнадежной страсти, никаких препятствий на пути между желанием и половым актом. Ухаживание начинается, едва мужчины улавливают слабый запах феромонов и замечают бледную голубизну. Тогда они дарят женщине цветы – как пингвины, говорил Коростель, дарят избранницам круглые камешки, а самцы чешуйницы – сперматофор. При этом мужчины разражаются трелями, как певчие птицы. Их пенисы синеют, под цвет женского живота, и все мужчины исполняют что-то вроде танца синих членов: пляшут, поют и ритмично машут пенисами – Коростель одолжил у крабов их манеру подачи сексуальных сигналов. Из груды подаренных цветов женщина выбирает четыре, после чего пыл отвергнутых конкурентов тут же утихает, без обид. Затем, когда синий становится наиболее интенсивным, женщина и ее избранники находят уединенное место и спариваются, пока она не забеременеет и синева не побледнеет. Легко и просто.

Никаких больше «если женщина говорит «нет», это значит «может быть», думает Снежный человек. Ни проституции, ни педофилии, ни препирательств о цене, ни сутенеров, ни секс-рабства. Никаких изнасилований. Эти пятеро совокупляются часами – трое мужчин на страже, поют и подбадривают четвертого, а тот наяривает, и так круг за кругом. Коростель снабдил женщин очень прочными вагинами – дополнительные оболочки и мускулы, – чтобы они выдерживали этот марафон. Не важно, кто отец неизбежного ребенка, поскольку нет больше собственности, которая кем-то наследуется, никакой сыновней верности отцу, ибо войн тоже нет. Секс больше не таинственный ритуал, что вызывает зависть и отвращение, вершится в темноте, множит убийства и самоубийства. Теперь он больше похож на выступление спортсменов или беззаботную возню на лужайке.

Может, Коростель был прав, думает Снежный человек. В прежних условиях сексуальная конкуренция была жестокой и бессмысленной: на каждую счастливую пару находился один унылый наблюдатель, тот, кого отвергли. Любовь возводила свой купол-пузырь: можешь полюбоваться на тех, кто внутри, но сам туда не попадешь.

Одинокий человек в окне, который напивается до состояния готовальни под скорбное танго, – это еще безвредный вариант. Но такие вещи могли переродиться в насилие. Запредельные эмоции чреваты летальными исходами. Не доставайся же ты никому, и так далее. Возможна смерть.