Орикс и Коростель

– Они уже выстроили франчайзинговую сеть, – сказал Коростель. – Инвесторы вокруг института бродят табунами. Они с этой штуковиной собьют цены на рынке.

Джимми начало злить то, как Коростель представлял его остальным: «Это Джимми, он нейротипический», – но понимал, что лучше промолчать. И все равно каждый раз казалось, будто его обзывают каким-нибудь кроманьонцем. Скоро посадят в клетку, станут кормить бананами и тыкать электродами.

Женщины, доступные в университете Уотсон-Крик, не произвели на Джимми особого впечатления. Может, они и не были доступны – все как одна явно думали о других вещах. Редкие попытки Джимми пофлиртовать наталкивались на удивленные взгляды – удивленные и недовольные, будто он этим женщинам нагадил на любимый ковер.

Учитывая их запущенность, пренебрежение личной гигиеной и украшениями, им следовало бы от любого знака внимания падать в обморок. Всеобщая униформа – клетчатые рубашки; прически девушкам не удавались – они выглядели так, будто головы имели неосторожность близко пообщаться с секатором. В целом девушки напоминали ему Бернис, пироманьячку, веганку и верную дщерь вертоградарей. В академии девушки вроде Бернис были скорее исключением: все лица женского пола пытались создать впечатление, что они были, являются или будут танцовщицами, актрисами, певицами, художницами, концептуальными фотографами или еще чем-нибудь не менее изысканным. Они стремились к гибкости форм и старались выглядеть стильно, хотя одним это удавалось лучше, другим хуже. Но здесь внешний вид а-ля Бернис был правилом – разве что религиозных футболок мало. Обычно футболки местного населения были исписаны сложными математическими уравнениями, над которыми хихикали те, кому удавалось их расшифровать.

– Что на этой футболке написано? – спросил Джимми, когда ему это надоело: все показывают большой палец, а он пялится с глупым видом человека, у которого только что слямзили кошелек.

– Эта девушка – физик, – ответил Коростель, словно это все объясняло.

– И что?

– Эта футболка про одиннадцатое измерение.

– И в чем фишка?

– Это сложно, – сказал Коростель.

– Ну, я попробую понять.

– Надо знать про все измерения, и как они помещаются внутри уже известных измерений.

– И?

– Ну, что-то вроде: я могу поднять тебя на седьмое небо, но оно лежит от нас в нескольких наносекундах, а в нашем пространстве нет способа эти наносекунды измерить.

– И все это символами и числами?

– В общем, да.

– А.

– Я не говорил, что это смешно, – сказал Коростель. – Они физики. Это только им смешно. Ты спросил – я ответил.

– Значит, она вроде как говорит, что они могли бы потрахаться, будь у него такой член, как ей надо, только у него такого члена нет? – спросил Джимми, который мучительно обдумывал услышанное.

– Джимми, ты гений, – ответил Коростель.

– Факультет Биозащиты, – сказал Коростель. – Последний, я обещаю. – Он видел, что Джимми сник. На самом деле все это навевало слишком много воспоминаний. Лаборатории, биологические виды, ученые, которых ничего не волнует, кроме их науки, – так похоже на прошлую жизнь, на детство. А возвращаться в детство Джимми совсем не хотелось. Марта Грэм и то лучше.

Они стояли перед клетками. В каждой сидела собака. Все разных пород и размеров, но все смотрели на Джимми с любовью, умильно виляя хвостами.

– Это что, приют для бездомных собак? – спросил Джимми.

– Не совсем, – ответил Коростель. – За ограждение не заходи и не суй руки.

– Но они вроде дружелюбные, – сказал Джимми. Его снова накрыла давняя тоска по домашней зверушке. – Они продаются?

– Это не собаки, просто похожи на собак. Это волкопсы – специально выведены, чтобы обманывать. Попробуй погладить такого песика, и он отхватит тебе руку. В них много от питбуля.

– Но зачем создавать таких собак? – Джимми попятился. – Кому это надо?

– ККБ, – ответил Коростель. – Работа под заказ. Куча денег. Они хотят выкопать рвы и посадить туда этих зверей.

– Рвы?

– Ну да. Лучше любой сигнализации. Этих зверей не отключишь. И приручить их нельзя, в отличие от обычных собак.

– А если они убегут? Начнут убивать? Начнут размножаться, популяция выйдет из-под контроля – как эти здоровые зеленые кролики?

– Тогда проблем не оберешься, – сказал Коростель. – Но они не убегут. Природа относится к зоопарку, как Бог к церкви.

– И что это значит? – Он особо не прислушивался к словам Коростеля, он думал о «Пухлокурах» и волкопсах. Отчего ему кажется, что человечество перешло какую-то черту, нарушило границы? Слишком много – это сколько? Слишком далеко – это куда?

– Стены и решетки тут не просто так, – сказал Коростель. – Не чтобы не впускать нас, а чтобы не выпускать их. Человечеству необходимы ограды в обоих случаях.

– Кого – их?

– Природу и Бога.

– А я думал, ты не веришь в Бога, – заметил Джимми.

– Я и в Природу не верю, – ответил Коростель. – По крайней мере, в Природу с большой буквы П.

Гипотетически