Орикс и Коростель

Комплекс находился на дальней правой окраине ОП. Его окружал собственный парк, плотно засаженный смешанными тропическими сплайсами, регулирующими климат. Посреди них огромным бельмом возвышался купол. Вокруг – системы безопасности, очень надежные, сказал Коростель, на территорию не допускались даже охранники. «Пародиз» был Коростелевой идеей, и, согласившись над ней работать, он поставил условие: он не желает, чтобы вооруженные профаны совали свой нос туда, где ровным счетом ничего не понимают.

Пропуск Коростеля, ясное дело, распространялся и на Джимми. Они на электрокаре миновали первые ворота и поехали по дорожке меж деревьев. Дальше еще один контрольно-пропускной пункт с охранниками, которые внезапно возникли из кустов – форма «Пародиза», объяснил Коростель, не ККБ. Снова деревья. Изогнутая стена купола. Может, она и выглядит хрупкой, сказал Коростель, но сделана из нового сплава на основе адгезива, позаимствованного у мидий, силикона и древовидных образований, отсюда высокая сопротивляемость. Чтобы разрезать эту стену, понадобятся весьма передовые инструменты: как только давление прекращается, стена восстанавливает форму и автоматически заделывает бреши. Более того, она способна дышать и фильтровать воздух, как яичная скорлупа, но для этой функции нужна солнечная энергия.

Они подъехали к охраннику, и их провели через внешнюю дверь. Та закрылась за ними с легким шелестом – ффыф-ф.

– Почему такой звук? – нервно спросил Джимми.

– Это воздушный шлюз, – ответил Коростель. – Как на космических кораблях.

– Зачем?

– На случай, если здание придется заблокировать, – сказал Коростель. – Враждебные биоформы, токсические атаки, фанатики. Обычный набор.

Джимми было неуютно. Коростель так и не рассказал ему, что тут на самом деле происходит, – только в общих чертах. «Погоди, увидишь», – вот и все, чего Джимми добился.

Пройдя через внутреннюю дверь, они оказались в более знакомой обстановке. Холлы, двери, персонал с цифровыми клипбордами, персонал перед мониторами, все то же самое, что и в «Фермах ОрганИнк», в «Здравайзере» или в Уотсон-Крике, разве что здесь все поновее. Но железки – лишь оболочка, сказал Коростель; в исследовательском центре главное – мозги.

– Это лучшие специалисты, – сказал он, кивая налево и направо. В ответ на его слова – почтительные улыбки и – непритворный – трепет. Джимми так и не понял, какова должность Коростеля, но, как бы она ни называлась (Коростель не уточнял), он был главным муравьем в этом муравейнике.

У каждого работника имелась табличка с именем – одно или два слова. ЧЕРНЫЙ НОСОРОГ. БЕЛАЯ ОСОКА. БЕЛОКЛЮВЫЙ ДЯТЕЛ. ПОЛЯРНЫЙ МЕДВЕДЬ. ИНДИЙСКИЙ ТИГР. ГОЛУБЯНКА. АМЕРИКАНСКАЯ ЛИСИЦА.

– Ники, – сказал он Коростелю. – Ты позаимствовал ники из «Вымирафона»!

– Не просто ники, – сказал Коростель. – Эти люди и есть «Вымирафон». Все Гроссмейстеры. Перед тобою проект «Беззумный Аддам», самая верхушка.

– Да ладно! Как они тут оказались? – спросил Джимми.

– Это гении сплайсинга, – сказал Коростель. – Они это все придумали: микробов, поедающих асфальт, эпидемию неонового герпеса на Западном побережье, пухлокуриных ос и так далее.

– Неоновый герпес? Я о таком даже не слышал, – сказал Джимми. Забавно. – А как ты их выследил?

– За ними не только я следил. Они снискали весьма сомнительную популярность в определенных кругах. Просто я добрался до них раньше ККБ. Ну, по крайней мере, до большинства из них.

Джимми хотел было спросить А что случилось с остальными, но передумал.

– Так ты их похитил, что ли? – Джимми не удивился бы. Похищение специалистов стало нормальной практикой, хотя обычно ученых похищали другие страны. Похищения внутри страны были редкостью.

– Я просто убедил их, что здесь им гораздо лучше и безопаснее, чем снаружи.

– Безопаснее? На территории ККБ?

– Я сделал им бумаги. Большинство согласились, особенно когда я предложил уничтожить их так называемые настоящие личности и вообще все записи об их существовании.

– А я думал, эти ребята боролись с охраняемыми поселками, – сказал Джимми. – Беззумный Аддам делал очень серьезные вещи, судя по тому, что ты мне показывал.

– Да, они боролись с ОП. И все еще, наверное, борются. Но после Второй мировой войны в двадцатом веке союзники пригласили к себе на работу немецких специалистов по ракетам, и я не помню, чтобы кто-то отказался. Когда основная игра закончилась, можно взять шахматную доску и уйти играть куда-нибудь еще.

– А что, если они начнут работать против тебя или…

– Или сбегут? Да, – сказал Коростель. – Пара-тройка так вначале и поступила. Командная игра им не давалась. Думали, им удастся забрать и вывезти все, что они тут сделали. А потом уйти в подполье, например.

– И что ты сделал?

– Они упали с моста через шоссе в плебсвилле, – сказал Коростель.

– Это что, шутка?

– Можно сказать и так. Тебе нужно другое имя, – сказал Коростель. – Из коллекции Беззумного Аддама, чтобы ты вписался в коллектив. Я думал, поскольку я тут Коростель, ты, может, снова станешь Тупиком, как раньше? Когда нам было – сколько нам было?

– Четырнадцать.